Две формы пробуждения и засыпания можно сравнить с волшебной способностью Чеширского кота из сказки Льюиса Кэрролла «Алиса в стране чудес». Помните, волшебный кот мог появляться и исчезать, когда ему вздумается. Иногда он делал это постепенно: исчезал плавно, и последнее, что оставалось от него, это была его улыбка, которая в виде «остаточного свечения» еще какое-то время «висела» в воздухе.
В просоночном состоянии реальная действительность не просто исчезает, «растворяется». Правда, еще какое-то время она доходит до сознания, по воспринимается уже извращенно, смешиваясь с сонными грезами. Этот переход детально описал Л. Н. Толстой в романе «Война и мир».
Пятнадцатилетний Петя Ростов находится в партизанском отряде Денисова. Он только что вернулся из разведки и дремлет, сидя на фуре. «…Ожиг, жиг, ожиг, жиг… — свистела натачиваемая сабля (казаком Лихачевым. В. Л.). И вдруг Петя услышал стройный хор музыки, игравшей какой-то неизвестный, торжественный гимн… Музыка играла все слышнее и слышнее. Каждый инструмент, то похожий на скрипку, то на трубы — но лучше и чище, чем скрипка и трубы, — каждый инструмент играл свое и, не доиграв еще мотива, сливался с другим, начинавшим почти то же, и с третьим, и с четвертым, и все они сливались… то в торжественно-церковное, то в ярко-блестящее и победное».
Музыкальные образы возникают сами собой. В этом смысле они похожи на сон. Но Петя еще не спит, он дремлет, и поэтому он еще может управлять течением образов. «Он попробовал руководить этим огромным хором инструментов. «Ну, тише, тише, замирайте теперь». И звуки слушались его. «Ну, теперь полнее, веселее. Еще, еще радостнее». И из неизвестной глубины поднимались усиливающиеся, торжественные звуки».
Именно в промежуточной фазе между бодрствованием и сном, а не во время сна можно наблюдать изолированные четкие восприятия, не сложившиеся еще в сновидения. Они не сопровождаются чувством чужеродности, навязчивости и не ведут к пробуждению. Обычно образы, возникающие в дремотных состояниях, из-за их скоротечности не запоминаются. Их можно регистрировать, выработав навыки самонаблюдения и постепенного «ступенчатообразного засыпания и пробуждения. Вот одно из самонаблюдений психолога А. М, Халецкого, который посвятил несколько десятилетий изучению особенностей дремотного состояния сознания: «Стараюсь преодолеть сонливость, непрерывно наблюдая за ходом своих мыслей, за зрительными и слуховыми восприятиями. Как обычно, упускаю момент нарушения сознания. Восстанавливаю в памяти только что виденное. В светлом пятне, точно в облаке, появилась фигура, совершающая прыжок. В этот момент я знал, что фигура прыгает со стены или крыши третьего этажа. Само здание мысленно виделось под прыгающей фигурой. Хорошо помню, что видел здание, хотя взгляд не был на него направлен. Еще через 2 минуты вижу ноги мальчика в высоких чулках и шароварах желтого цвета (туловища не вижу), После сделанной записи вижу знакомую женщину, неподвижную, как портрет. Я исследую ее давление крови. На столе яблоко, то самое, что ел за полчаса до сна».
Появление гипнагогических представлений И. П. Павлов объяснял развивающимся торможением в клетках коры полушарий головного мозга при засыпании, которое нарушает обычное для состояния бодрствования соотношение сигнальных систем в пользу первой. Это проявляется в оживлении представлений (часто они достигают степени непосредственных впечатлений), в то время как в бодрствующем состоянии хранящиеся в памяти образы тормозятся второй] сигнальной системой.
При постепенном пробуждении сонное торможение «покидает» кору полушарий головного мозга, после чего появляется отчетливое восприятие окружающего мира и ясное понимание происходящего. В самонаблюдении психофизиолога Ф. П. Майорова, много лет изучающего сон и сновидения, можно отчетливо проследить этот процесс: «Проснулся рано утром и поразился тому, что в комнате около зеркального шкафа стоит какая-то девушка. При внимательном разглядывании объекта иллюзия моментально исчезла: на высоком стуле висели дамский жакет и шляпа, а ножки стула были приняты за ноги девушки».
При насильственном пробуждении в просоночном состоянии может иллюзорно восприниматься человек, который будит спящего, или его голос. И опять откроем страницы романа Л. Н. Толстого: «Все соединилось? — сказал себе Пьер. — Нет, не соединить. Нельзя соединить мысли, а сопрягать все эти мысли, вот что нужно! Да, сопрягать надо, сопрягать надо!» — с внутренним восторгом повторил себе Пьер, чувствуя, что этими словами выражается то, что он хочет выразить, и разрешается весь мучивший его вопрос.