Там, где они упали на землю, что-то зашевелилось. Воздух внезапно словно загустел от тошнотворно сладкого запаха крови, земли, разложения. Пахнуло озоном, как во время грозы.
С земли встали десять травяных медведей, тряся своими тяжелыми головами, и напали на Мха.
Тогда Гхэ обернулся к Гану.
- А теперь твоя очередь, - протянул он и двинулся к старику, словно спускаясь по невидимой лестнице.
XXXII
ВЕЛИКОЛЕПНЫЙ ЛЕС
- Я вспомнила тебя теперь, - тихим голосом проговорила Хизи. - Но ведь раньше ты была...
- Да, у меня много доспехов, много тел, которые я могу носить. Не так много, как у Карака, может быть, но достаточно, - ответила Охотница.
- Ты раньше хотела меня съесть, - сказала Хизи, стараясь набраться храбрости и заставить свой голос не дрожать.
- Да. Может быть, я тебя еще и съем, моя сладкая, но не сейчас. Мне наконец стал известен этот глупый план Карака, и когда я увидела, как ты направляешься сюда, я решила с тобой поговорить.
- Вот как? - Хизи почувствовала некоторое облегчение, но все еще не отказалась от своих опасений. Сможет ли она лететь так быстро, что Охотница ее не догонит? Может быть, им с быком это и удалось бы, но Хизи не хотела терять кобылицу и лебедя.
- Да. Мне есть что тебе показать. Дальше мы отправимся вместе. - Когда Охотница сказала это, кобылица и лебедь встряхнулись, словно пробуждаясь. Пошли. - Охотница повернулась и поскакала вперед. - Ступай в мои следы, крикнула она через плечо. Этот приказ легко было исполнить - отпечатки лап львицы светились на земле, сливаясь в дорожку холодного пламени. Хизи ехала на быке, посадив лебедя себе на плечо; кобылица бежала позади, так близко, что они фактически образовывали одно существо, крылатую химеру с восемью ногами. Окруженная своими животными, Хизи вновь ощутила уверенность в себе, но теперь она знала, насколько иллюзорно это чувство, и не позволяла ему захватить себя.
По следам Охотницы они мчались в пять раз быстрее, чем раньше. Потусторонний мир слился в череду меняющихся форм и цветов.
Когда наконец они остановились, они оказались на краю обрыва, а внизу расстилалась бескрайняя равнина.
- Ну вот, - промурлыкала Охотница. - Мы подобрались так близко, как только можем осмелиться.
- Подобрались к чему? - спросила Хизи, удивляясь, что есть вещи, которые могут испугать Охотницу.
- Вон там, - показала Охотница. - Выпусти свою лебедушку сквозь поверхность озера, и пусть она посмотрит - но только издалека.
- Сумею ли я это сделать? - с сомнением пробормотала Хизи.
- Да. Я тебе помогу.
Хизи бросила еще один неуверенный взгляд на равнину, и ее зоркие глаза различили что-то, странное даже для потустороннего мира. Это нечто напоминало паука, а может быть, паука и паутину, каким-то образом слившихся в единое целое: клубок спутанных черных нитей и каких-то бесцветных утолщений, который, дергаясь, полз по земле.
- Что это? - спросила Хизи, показывая на страшилище. Прежде чем ответить, Охотница издала глухое рычание.
- Это тот, кого Изменчивый послал, чтобы вернуть тебя, - сказала львица Хизи. - Я следила, как он вырос из смертоносного семени в эту насмешку над богами и людьми и пополз туда, где такой твари не место. Мы долго мирились с выходками Изменчивого - ведь его сила огромна, да и большую часть времени он спокойно спит на своем ложе. Теперь же он стал отправлять на сушу подобных посланцев. За такое оскорбление я решила отомстить - помочь Караку убить его.
Хизи повернулась к львице. Припав к земле, та изменила свою внешность - теперь вместо огромной хищной кошки перед Хизи было существо, напоминающее Нгангату или Тзэма, но более грозное и свирепое. Могучие мышцы незаметно приняли форму, более напоминающую человеческую, хотя Хизи с изумлением увидела восемь сосцов на светлой груди и животе.
- Зачем же тебе нужны мы? - спросила девочка. - Я обладаю некоторой силой, это так, но моя сила ничто в сравнении с твоей. Перкар хорошо владеет своим волшебным мечом, но он рассказывал мне, как однажды ты с легкостью с ним разделалась. И тем не менее каждый шаг нашего пути расчислен вами, богами. Вы нас заманиваете и нами командуете. Как я подозреваю, один из вас даже напал на Мха и тех менгов, что преследовали нас.
- То был один из любимчиков Карака, - призналась Охотница. - Что же касается остального... - Она наклонилась ближе, так что Хизи почувствовала запах гниющего мяса у нее изо рта. - Не мне отвечать на твои вопросы. Но ты проявила храбрость, и Хуквоша служит тебе. Кто знает - если все пойдет хорошо, ты можешь стать еще сильнее, и в конце концов мне придется просить тебя о милости. Так слушай же - второй раз я тебе этого не скажу. - Она оглянулась - почти со страхом - на похожую на паука тварь и продолжала: На горе ты повстречала нас всех: Одноглазого Балати, Владыку Леса, Карака Ворона, Экаму - Мать-Лошадь и меня. Однако мы не отдельные существа, и иногда некоторые из нас просто не существуют. На всей горе есть лишь один бог - Балати. Но он огромный и древний, а потому склонен позволить одной своей части идти туда, другой - сюда. Из всех нас Карак самый свободный, непохожий на остальных, своевольный и хитроумный. Балати, Одноглазый Владыка, находится там, где наш настоящий дом, - вроде того, как твои духи теперь находятся у тебя в груди, - но он неповоротлив, следует сезонам природы, а не тем быстрым переменам и ритму сердца, что свойственны живым существам. Для этого у него есть я.
Существует еще бог, которого вы зовете Рекой, а мы - Изменчивым, а также Братом, потому что все мы - родня. На самом деле, - Охотница свела брови, обдумывая свои слова, - он мог когда-то быть частью нас, как я теперь. Если это и так, то он отделился полностью. Балати же соображает медленно, не понимает, что ему грозит опасность, а потому все еще не хочет выступать против Брата. Он рассержен, да, но не в силах увидеть, откуда исходит угроза. До недавнего времени и я не беспокоилась. Только Карак оказался более предусмотрителен; он уже давно втайне готовит гибель Изменчивого.
- Почему? Почему втайне?
Охотница хищно улыбнулась, показав клыки.
- Если Балати захочет, он может поглотить любого из нас. Карак как таковой может перестать существовать, а из нас он больше всех любит жизнь.