Хизи положила подбородок на согнутые колени, глядя, как в деревню с пронзительными криками въезжают ярко одетые всадники. Полукровка-великан, сидевший с ней рядом, беспокойно заерзал; его тело, вдвое более массивное, чем тело любого человека, согнулось, а пальцы, толстые, как колбасы, переплелись и скрыли лицо с грубыми чертами. Хизи догадалась, что Тзэм хмурится, и, как ей показалось, скрипит зубами.
- Принцесса... - начал великан, но Хизи покачала головой:
- Тихо, Тзэм. Лучше посмотри на всадников. Я собираюсь написать о них Гану.
- Я насмотрелся много этих варваров за последние несколько дней, проворчал Тзэм. - Мне ведь больше нечем заняться.
- Ну, Тиин говорила мне иначе, - сказала Хизи и искоса взглянула на великана.
Тзэм покраснел так, что стал почти багровым.
- Нужно же чем-то занять время, - буркнул он. - Охотиться я не могу, лошади не выдерживают моего веса...
- Так что ты развлекаешь незамужних женщин, - закончила за него Хизи. - Совсем как в Ноле. - Ее взгляд стал более пронзительным. - Незамужних, Тзэм. Здешний народ не так снисходительно смотрит на супружескую измену, как ты к тому привык.
Тзэм сморщился в шутливом испуге, его мохнатые брови, похожие на покрытые лесом горные хребты, сошлись к переносице.
- И какое же за это бывает наказание? - спросил он.
- Ты знаешь Лающего-Как-Собака?
- Старика, у которого нет носа?
- Именно.
- Ох... Ох! - Теперь уже на лице Тзэма была написана настоящая, а не притворная тревога.
- Так что поостерегись, - предупредила его Хизи.
- Да уж постараюсь, - ответил Тзэм. - Я рад, что ты меня предупредила.
- Здесь ведь не Нол, Тзэм. Помни об этом. Никакие наши знания здесь не годятся.
- Люди всюду люди, принцесса, - фыркнул Тзэм. - Многое из того, что я знаю, годится, где бы я ни оказался.
Хизи вздрогнула - такая горечь прозвучала в голосе великана. Тзэм не часто обнаруживал свои чувства.
- Что тебя тревожит, Тзэм?
Пока они разговаривали, тридцать конных воинов носились вокруг деревни, вопя, как демоны. У каждого на копье был яркий длинный флажок; от этого варварского урагана цветов захватывало дух. Незамужние девушки скользили между мчащимися конями, стараясь ухватить флажки, а дети бегали рядом, размахивая колокольчиками и деревянными трещотками. Шум стоял ужасный.
Тзэм не ответил, притворившись, что поглощен зрелищем. Хизи пощекотала его пальцем ноги, потом, когда он не обратил на это внимания, пихнула посильнее. Великан повернулся к ней, оскалив огромные зубы, и Хизи поразил прозвучавший в его словах гнев:
- Ты не можешь меня об этом спрашивать, - бросил он. - Раз уж ты не хочешь сказать, что тревожит тебя... - Он снова умолк, насупившись.
- Тзэм, - начала Хизи, положив свою маленькую руку на бугрящееся мускулами плечо великана. Шея его напряглась, он снова заскрипел зубами, но потом со вздохом устремил на девочку уже не такой яростный взгляд.
- На что я гожусь, принцесса? Какой прок от меня хоть кому-нибудь с тех пор, как мы покинули Нол? Да и раньше тоже, по правде сказать.
- Тзэм, ты же был ранен!
- Да, влип, как последний дурак. И тебе же еще пришлось зарабатывать на мое лечение черной работой, как простой девчонке.
- Это к тебе отношения не имеет, Тзэм. Здесь каждый должен работать. У менгов ведь нет принцесс.
- А для какой работы пригоден я? Теперь, когда я поправился, чем я могу себя проявить?
- Тиин говорит...
Тзэм только отмахнулся:
- Это просто любопытство, принцесса. Женщины всегда мной интересуются. До первого раза - новизна быстро приедается. А на самом деле менги считают меня никчемным, и не так уж это далеко от истины. Я обучен только одному служить принцессе, а тут, как ты сама сказала, знати нет.
- Но и рабов тоже, - напомнила ему Хизи. - Так что перестань себя жалеть. Есть многое, чему ты можешь научиться.
Тзэм собрался ответить, но тут его глаза полезли на лоб.
- Тебе все-таки это удалось! - зарычал он.
- Что?
- Ты заставила меня рассказать... Заставила жаловаться. Единственное, что я умею, - это служить тебе, а ты даже не желаешь со мной разговаривать.
- Но мы же разговариваем, - заметила Хизи.
Тзэм снова стал смотреть на всадников. Некоторым девушкам удалось завладеть флажками, и теперь их владельцы гонялись за похитительницами, стараясь схватить и перекинуть через седло.
- С тобой что-то случилось, - возразил Тзэм. - Что-то нехорошее. Теперь в его голосе звучал вызов, а не горечь, словно Хизи лишила его чего-то принадлежащего по праву.
- Я сама не знаю, - ответила наконец Хизи. - Я не знаю, что случилось. Братец Конь пытался объяснить...
- Но ведь это связано с... с твоей природой.
Хизи пожала плечами:
- Братец Конь говорит, что я видела бога. Он его тоже видел: маленький божок, говорит он, сын какой-то паучьей богини.
- Это и правда так?
- Я видела что-то. Нет, даже больше, чем просто видела... - Хизи неожиданно почувствовала, что сейчас расплачется. Ее голос задрожал. - Я думала, что избавилась от этого, Тзэм, но моя кровь снова проявляет себя. Я думала, теперь я в безопасности...
Тзэм ласково прижал ее к себе, и Хизи расслабилась, успокоенная силой его гигантского тела, его знакомым запахом. Она закрыла глаза и представила себе, что они сидят в саду на крыше дворца ее матери и жаркое солнце ослепительно сияет на белых стенах города, - еще ничего не случилось, кошмар еще не начался, она все еще маленькая девочка.
- Я ничего не знаю об этих вещах, - успокаивающе пробормотал Тзэм, но Братец Конь говорит, что ты не будешь меняться, не станешь одной из Благословенных. Мы ведь так далеко от Реки, принцесса.
- Да, так говорит Братец Конь. Но, Тзэм, - в Ноле была только Река, Река и призраки. Больше ничего. А здесь боги всюду. В каждой скале, в каждом ручье. Всюду. И если я начну их видеть, как Братец Конь, как я сама вчера... Если это случится, я потеряю рассудок.
Тзэм сочувственно похлопал ее по плечу:
- А как думает Братец Конь - так и будет, ты действительно начнешь видеть этих богов?
- Да, - подтвердила Хизи. - Он думает, так и случится.
- Ох... - Тзэм задумчиво обратил взгляд к всадникам. Великая скачка заканчивалась; воины стали спешиваться и обниматься с родичами. Воздух был полон запаха жарящегося мяса: скоро должен был начаться пир.