Перкар оглянулся и увидел, что Ворон ведет коня туда, где Нгангата все еще осматривал раненого. Перкар двинулся дальше в чащу деревьев, стараясь припомнить, пока собирал дрова, все, что знает о Караке.
Нгангата указал ему на то, что Карак - одно из воплощений Владыки Леса. Владыка Леса представал и в других воплощениях - Охотницы, например, или того огромного одноглазого существа, которое вело переговоры с Капакой, - но Карак казался наиболее странной, наиболее своевольной из этих аватар. И о самом Караке говорили как о двойственном божестве - Вороне и Вороне. Ворона была алчной, злопамятной обманщицей, наслаждающейся причиненными страданиями. Ворон же... В песнях Ворон представал великим богом, который в изначальные времена придал миру его теперешний вид. Некоторые говорили, что это он добыл грязь из-под вод - ту грязь, из которой и был создан мир. Другие утверждали, что Ворон похитил солнце у могущественного демона и отправил его сиять в небесах. Перкар не особенно прислушивался ко всем этим сказаниям; деяния бога-Ворона, столь далекие и во времени, и в пространстве, никогда не казались его соплеменникам такими же важными, как отношения с богами, которых они знали, - теми, что жили на пастбищах, в полях, в лесу, и уж конечно, в речке.
И вот теперь он будет сидеть у костра с богом, который, возможно, создал мир, а вспомнить, какие истории о нем правдивы, а какие только и рассказывают, чтобы развлечь детишек долгими зимними вечерами, никак не удается.
- Расскажи мне про Карака, Харка, - попросил Перкар. "Про Карака или про Чернобога?"
- Разве это не одно и то же?
"По большей части. Но разные имена всегда связаны с различиями".
- Он в самом деле создал мир?
"Я при этом не присутствовал".
- Не уклоняйся от ответа.
"Мир никто не создал. Но я думаю, что Ворон и в самом деле создал сушу".
- Не могу в такое поверить.
"Почему это так важно? Какое отношение это имеет к настоящему?"
Перкар вздохнул:
- Не знаю. Просто мне... Что ему от меня нужно?
"Думаю, он сам скоро тебе расскажет, - ответил Харка. - Только будь внимателен. Запоминай все, что он будет говорить, чтобы потом обдумать. Благодаря Ворону случаются разные события. Он - хитрость Владыки Леса, его разум, его рука. Он творит и разрушает. Ворона всегда норовит исказить приказы Владыки Леса, превратить их во что-то другое, и даже когда Ворона и Ворон согласны друг с другом, Ворона действует предательством, обманом, крючкотворством. Однако, как говорят, если ты слушаешь внимательно - очень внимательно, - то можешь услышать подсказку Ворона, как провести Ворону".
- В этом же нет смысла!
"Очень даже есть. Тебе самому случалось так поступать - придумывать оправдания действиям, которые, как тебе было известно, совершать не следовало. Вот, например, когда ты должен был пересчитать коров - отец велел тебе это сделать, - ты находил себе всякие дела, так что на коров времени уже не оставалось".
- Это же совсем разные вещи, - пробормотал Перкар с сомнением. - Но я обдумаю твои слова.
К этому времени он уже набрал охапку хвороста и, хоть опасения и не оставили его, повернул туда, где ждали Нгангата и Карак.
Перкар молча разжег костер; Нгангата тем временем занялся шатром. Менгский воин пришел в себя и теперь смотрел на них со смесью обреченности и вялой враждебности, Карак просто сидел рядом, наблюдая за людьми. Перкар решил, что если бог и заговорит, то сам выберет момент для разговора; уж он, во всяком случае, просить об этом не станет.
- Как тебя зовут? - поинтересовался юноша, обращаясь к воину.
Менг прищурился:
- Ты мне не друг и не родич.
- Так я и не спрашиваю твое имя, - настаивал Перкар. - Нужно же как-то к тебе обращаться.
Человек мрачно смотрел на него еще секунду.
- Дай мне напиться, и я скажу тебе, как меня называть.
Перкар молча протянул ему мех с водой. Воин жадно напился.
- Нога болит? - спросил Перкар.
- Болит. - Воин сделал еще глоток, потом кинул мех Перкару; тот ловко его поймал.
- Можешь звать меня Удачливый Вор.
- Удачливый Вор, - повторил Перкар. - Прекрасно. Удачливый Вор, почему вы на нас напали?
- Чтобы убить, - презрительно усмехнулся менг. Сидевший у костра Чернобог хмыкнул.
- Ну так это вам не удалось, - поддразнил его Перкар.
- Да. Потому что мы не верили, - с горечью ответил воин. - Мы думали, гаан преувеличивает.
- Шаман?
- Он увидел вас в видении и сказал, что вы болезнь нашей земли. Сказал, что из-за вас мы воюем со скотоводами.
- Что? - вздрогнул Перкар.
- Да, и еще он сказал, что вы - демоны; только пением и барабанным боем можно вас убить, только если сражаться с вами вместе с богами. - Воин посмотрел на тело своего товарища и на останки коня. - Нам следовало послушать его, но мы хотели добыть ваши скальпы. Мы были глупцами.
- Вы охотились на нас, именно на нас? - продолжал расспросы Перкар, хмурясь и тыча палкой в костер, чтобы не встречаться с обвиняющим взглядом воина.
- Лесовик и скотовод, вместе едущие к потоку. Так увидел вас гаан в своем видении.
- Увидел нас в видении, - мрачно повторил Перкар. Чернобог пошевелился и придвинулся ближе к огню.
Нгангата, закончив устанавливать шатер, тоже присоединился к ним.
- Вот видишь, - сказал Чернобог, - у тебя много врагов, Перкар. Врагов, о которых ты даже не знаешь. Тебе нужен мой совет.
- А что знаешь обо всем этом ты? - бросил юноша.
- У племени менгов, живущих на западе, есть шаман. Ему было послано видение, и теперь он жаждет твоей смерти.
- Кем послано? Каким богом? Тобой? - рявкнул Перкар.
- О нет, - ответил Ворон. - Видение наслал другой твой дружок Изменчивый.
- Изменчивый, - мягко вмешался Нгангата, - не настолько хитер.
- Ну конечно, ты знаешь о богах больше моего. И уж Изменчивого знаешь лучше, чем я, его брат, - ехидно усмехнулся Ворон. - Послушай-ка меня. Все, что было известно вам, изменилось, - годы-то идут. Когда-то Изменчивый был самым умным из нас; когда-то он был глупее любого животного. Теперь же он пробудился достаточно для того, чтобы посылать сны шаману. И делать другие дела тоже.
- Почему? И почему он заставляет их убить Нгангату и меня?
- Ну, это-то просто, - ответил Чернобог злорадно. - Он знает, что у тебя есть средство уничтожить его.