Меня вызвал пить коньяк уходящий генеральный — редкая умница, обаятельный молодой мужчина, его не портила даже полнота. А ещё — его все любили.
— Ольга, тебе нужно будет ходить в цех и на склады, получать реальные остатки, делать план продаж, заказывать сырьё в Торговом доме… возможно, и не только в торговом доме, но ты и так почти всё знаешь, остальному научишься… Я же смутно понимала, что этим все не ограничится…
— Некому больше, — честно признался он.
На следующий день новый генеральный директор, явно от полноты чувств, ушёл в небольшой запой. «Ничего, не боги горшки обжигают», — ободряюще сказала Галина Григорьевна и повела меня в цех рассказывать о том, что у них опять не так.
Я была уже взрослая девочка 26-ти лет, но вот никакой ответственности в жизни у меня не было. А тут завод!
Итак, я в кабинете своего нынешнего соратника, генерального, мы обсуждаем, что ему сказать на совещании у руководства Пигмента, и я машинально краду у него со стола очередную ручку.
Генеральный, тяжело вздохнув, уезжает на "ковер", я же получаю новые остатки, сверяю с планом продаж и делаю жесткий заказ Торговому дому, в конце приписав украденной ручкой: "А если вышеуказанного сырья не будет до 12 часов следующего дня, то завод встанет». Размашисто расписываюсь на пол-листа. И отдаю документ секретарю, чтобы оправить факс.
Нужно решать текущее. На заводе ещё существует коммерция, и это тоже моё поле деятельности. Я прошу бывшего коммерческого привезти пару кубов растворителей — это Торговый дом "съест" — у нас же аврал.
Ещё раз прохожусь по площадке — тара, сырьё, вспомогательные материалы. Курю с менеджером по сбыту. Захожу поболтать к начальнику транспортного цеха — несмотря на преклонные годы, он со мной откровенно флиртует. Разогреваю в печке лаборатории взятую с собой еду. Выкуриваю ещё с десяток сигарет. Просматриваю новые рецептуры госзаказа "новой краски" для Министерства обороны — этот заказ идет напрямую через завод. Участники тендера по новой краске — это мы и ещё раз мы. Эти договорённости остались от наших ушлых предшественников. Сейчас же все текущие переговоры веду я, ибо "Дима на 30-й секунде переговоры заканчивает", как говорит бывший коммерческий, кстати… На телефоне высветилось "Наташа". Вот и он, мой давний, практически официальный, странно женатый любовник. Мы давно проводим выходные с ним на даче, да и на заводе я считаюсь «его девушкой». Только меня это задолбало, и я ушла жить практически с первым встречным. Который мне даже не нравится. Поэтому любовник в телефоне зовется «Наташа».
И вот он входит— красивый, подтянутый, в черном кожаном плаще, садится в своём бывшем кабинете на место посетителя. Я довольно киваю. Протягивает мне документы на оприходованный спирт — этот спирт мы тайно храним на заводе, а когда частично забираем на продукцию, выставляем по документам Торговом дому не по 15, а по 22 за литр. Торговый дом злится, но пока терпит, они могут взять спирт только сильно дороже. Деньги делим с гендиректором 50/50. Он строит дачу — я хожу по кабакам.
Договариваемся, что в выходные мы едем на дачу. "Надо заканчивать с моим безрадостным сожительством," — думаю я.
Время уже позднее, три дня, текущие вопросы на сегодня решены, и всё идет своим чередом.
Вечером меня ждет спортивный зал, а потом — или посиделки с подругами в ресторане, или возлияния дома. А завтра всё начнётся заново.
Духи весны
Её звали Марина. Высокая, не стройная, а скорее статная, с длиннющей гривой тёмного золота, она была очень привлекательна. Хотя, пожалуй, простовата и чуть грубовата на мой изысканный вкус. Марина была на три года младше меня, а три года в то время: «тебе — почти тридцать, скоро будешь никому не нужна» — было уже много. И когда она появилась в нашем борзом мужском рабочем коллективе, я, как действующая "возрастная" красотка, ой как ей не обрадовалась. К тому же у меня начинался роман с 22–летним мрачным программистом. На Марину я посматривала зло и "настраивала" против нее тамошнюю лучшую подругу — непосредственную начальницу Марины.
Но Марина повела себя странно. Во время нашей жёсткой публичной перепалки с коммерческим Марина вмешалась и начала за меня заступаться, хоть её, как низшую по званию, никто не спрашивал. Она кричала на коммерческого: "Вы не правы, да как Вы можете!!». Охренели мы все. Как ни странно, она это сделала без умысла, от сердца, это — чувствовалось. "Так… Тут новое гнездо вьётся", — отметил коммерческий.