Сжигали покойников на специальных местах для погребальных костров — гейтах. Фотографировать сожжение близко нельзя. Но подойти посмотреть — можно. Никакого ужасающего запаха я не почувствовала, разве что, как будто мясо слегка подгорело на костре. И жар. Возможно, в те дни были хорошие дрова. Тела покойных обычно полностью не догорали — в реку выбрасывали так— что было.
Ред устроил импровизированное интервью с работником костров. Сжигающий похвастался, что золото с покойных, в том числе золотые коронки, доставалось ему. Кажется, он был из неприкасаемых, но вполне состоятельных.
Сжигать всех было не обязательно. Если ты брахман, беременная, до 5 лет, прокажённый или укушенный коброй — тебя можно просто выбросить в Гангу, нирвана будет обеспечена.
Ред, как и все местные, мылся в реке и там же чистил зубы. И плавал. Рассказывал: «плывешь— а навстречу— уже раздутый мертвец. И я ему: «Здравствуй, друг!»
Черепа и прочие останки Ганга прибивала к соседнему пустынному берегу. Там же проходила «черная пуджа», кажется, это было какой то местный дьявольский праздник. А огненные пуджи, красивейшие ритуалы поклонения Ганге — ежевечерне происходили на городском берегу. На черную пуджу нас с Редом приглашали, но я отказалась ибо вечером по моей экскурсионной программе планировалось традиционное катание по вечерней реке.
— Ты не отравлялся здесь? — спросила я Реда. Оказывается отравлялся, 2 недели болел, потом привык.
Весь день мне приходили поздравления с 8 марта. Мальчик, из-за которого я сбежала перезагрузится в Индию, пожелал «женского счастья». Мне было очень смешно. Я жила в иной реальности.
Вечер был опять торжественно-космичен. В ладье Харона теперь плыли мы с Редом. Светили яркие огни праздничной пуджи, гудел рог, величественные погребальные огни костров отражались в реке.
В полутьме мой спутник был особенно красив. Я придвинулась совсем близко и почувствовала, что … он не возражает. «Стоп, это ж как в Ганге выкупаться», — осторожно подумала я и вновь стала смотреть по небо, реку, огни. Мое ожерелье из цветов я опустила в Гангу, уже не боясь прикоснуться к темной воде.
Мы с Редом простились перед отелем, обменявшись телефонами.
Впоследствии я иногда читала его канал в соцсети. Он отрастил рыжие волосы, снимался в кино, а потом всерьез занялся криптой, женился и перестал курить траву.
А в тот вечер мне писал муж, он беспокоился за меня. Я же отвечала:
«Я осознала, что время — это бесконечность, а все остальное мы возводим в Абсолют, хотя Абсолюта не существует. У меня потеряна важность всего и мне пофиг. Мне лишь отчетливо хочется сидеть на набережных, смотреть на Гангу и курить траву».
Муж не понимал. Он думал, что я схожу с ума.
А ночью был следующий странный, но совсем не пугающий сон. Город меня принял.
Предрассветным утром на набережной, среди мусора, бегала знакомая стая собак. Меня посадили в лодку.
Солнечные лучи осветили Варанаси. Розовый и оранжевый свет ярко залил бесконечную набережную. Город просыпался. Ранним утром, с нежно-розовой Ганги, Варанаси казался совсем иным — свежим, юным, праздничным, и совсем не зловещим. И, боже, какие красивые разноцветные здания вдоль воды!
На набережных развешивали чистые, выстиранные в Ганге, простыни. Я вышла в уже знакомом месте и немного погуляла. Все вокруг было — родным. Ко мне даже перестали приставать торговцы, хозяева дрессированных кобр и прочие попрошайки — Ред научил меня тайному матерному слову для «своих», которым нужно отвечать на все предложения!
После завтрака довольный хозяин гостиницы привел ко мне интеллигентного вида русскую женщину «историка». Боже, а вот теперь начнется скука смертная, подумала я и … опять ошиблась.
Женщина оказалась тоже не гидом. Она жила в Варанаси и состояла в местной секте. Она и объяснила странное участие хозяина в моей судьбе. Девушка из турфирмы была подругой отельера, и когда сбежал обещанный мне гид гостиничному хозяину было велено «выкручиваться», да и распределение бюджета оказалось в его руках. А еще мой новый гид сказала, что Варанаси зовет тех, кому нужно в него попасть для духовного перерождения. И поэтому я здесь.
И мы пошли не по экскурсионному маршруту, а сразу в храм Шивы. Примечательно, что жители Варанаси траву курили и в храме, особенно на длинных богослужениях — Шива же курил! Я купила божественное ожерелье из цветов, которое потом скормила корове на гейте, вместе с коробкой печенья — это был какой-то местный ритуал.
А затем мы пошли знакомиться с Гуру. Моя спутница сказала, что он учит истинной кундалини йоге, и что это совсем не то знание, которое дают мне в России. Обитель Гуру была, конечно, в одном из домов на набережной. В помещениях было полно людей, очень много русских и других наших славян — украинцев, белорусов.