— Ах ты похотливая штучка. Всё сказанное мною в силе, а теперь давай собираться. Пора кое-кому познакомиться со своими детьми, а кое кому перестать быть через чур самостоятельной. Арр как в замедленной съемке надел на Гебу хитон, поправив пряжку он огладил плечико и прошёлся по нему губами. Затем требовательно прижал богиню к себе и завязал на ней плетёный поясок:
— Жаль, что не ошейник, тебе бы пошло, — произнёс он рисуя губами дорожку от основания шеи до её ушка и захватив губами в плен маленькую мочку. Затем с серьёзным видом скрестил их взгляды и увидев чистейшей голубины влажные глаза богини, хмыкнул, — Или только моя? — и пройдясь большим пальцем по уголку её глаза смахнув крохотную каплю прошептал, — Только мне решать.
Подхватив с земли былую рубаху и такие же белоснежные свободные брюки Арр быстро оделся. Притянув к себе Гебу и крепко обхватив ту за талию, он уже больше походил на того Арра, от которого стоит держаться подальше. Геба хорошо запомнит всё что здесь произошло, что было сказано и эту перемену в нём она тоже запомнит. Это Арр и на быстрые изменения в нем надеяться не стоит, а вот позволить надеть на себя ошейник одновременно набросив на него аркан, может быть стоит. Вот только Доонис… как быть… А ещё не маловажный вопрос «Дети» и как поведёт себя в данной ситуации Арр не известно. Так что придётся быть рядом и сдерживать его набирающую обороты силу. Размышляя над этим, Геба обняла его за шею и плотнее вжавшись в него глубоко вздохнула. Арр, крутанувшись в полёте на 360, заботливо обнял её одной рукой за плечи и молвил у самого виска:
— А кого предпочтёшь ты? — неожиданно спросил он после долгого молчания.
— Обоих, — не раздумывая с серьёзным видом ответила она.
— Значит так тому и быть, — услышав это, Геба не поднимая на него лик, расплылась в короткой милой улыбке, значит «ошейник и аркан».
44
Мир Хаоме.
Вахр, желая Яру и Тису вернуться в этот год из поселения Трикет с невестами, даже не предполагал что их ждёт.
Он и Агвид проводили обряд единения, скрепляя пару Яра со Стешей брачными узами. С массового празднования молодая пара тихонько улизнула и обряд новоиспеченных молодожёнов «Мароналии» они тоже проигнорировали.
Выполняя просьбу Яра, жрецы проводили обряд в стороне от шумных гуляний и лишних глаз. Все без исключения заметили, что рядом с ийманном Стеша выглядела вполне довольной. «Выходит решила по своей воле остаться в нашем мире», подумал Вахр. Молодые стояли держась за руки, а для пущей верности Яр придерживал Стешу за талию.
Завершая свою речь, жрец первым заметил как в одночасье Стеша изменилась в лице и перевёл полный недоумения взгляд на Яра. Тот посмотрел на девушку и внутренне напрягся. Таким жрец Яра ещё не видел. Сердце непривычно кольнуло переживая за судьбу этого дуба и от увиденного далее.
Боги появились в самый разгар обряда, но не для того чтобы скрепить этот союз, а натянуть до предела ту тонкую нить между парой, которую Яр так пытался удержать в своих крепких руках. Стеша, освободилась из рук Яра и пошатываясь отступила назад, качая головой «нет». И уже через мгновение она растворяется в воздухе словно морозная паутинка.
Яр не мог поверить в происходящее. Ужасная мысль о том, что она хочет вернутся домой преследовала его, но он надеялся, верил, что этого всё же не произойдёт. И вот… Только что она была рядом и он с нетерпением ожидал услышать «Да», как неожиданно появились Боги. Опять они здесь и в этот раз окончательно отняли у него Стешу.
«Стеша. Нет…» прохрипел он видя как она роняет на земь венок и отступает растворяясь. Пульс бешено подскакивал и он протягивая ей руку всё ещё не терял надежды, но… всё тщетно. Голова идёт кругом, ноги слабеют и кровь лавой обжигает тело. Неуёмная дрожь охватывает руки и ноги от одной только мысли, что они больше не коснутся девушки, а глаза не увидят её лик.
Казалось, что силы окончательно покидают его могучее тело затмевая разум. Яр как в бреду мотал головой и отказывался верить в происходящее. Он медленно обернулся к виновникам и растерянно прошептал, глядя на Доониса:
— Почему?… Уговор… У нас был уговор.
Но ему ответила Геба:
— Это её решение. Я лишь сдержала данное слово. Ваш уговор был второстепенен.
— Зачем допустили… Впустили её к нам, в наш мир, в мой мир, — он коснулся груди в области сердца сжав руку в кулак, — Как теперь жить? С этим жить? — от боли голос приобрёл гортанный рык и он уже негодовал, — Жестокие Боги… Воспользовались нами и развели по мирам…
Доонис хотел было что-то сказать в оправдание, но Геба не позволила. Дёрнув его за руку они взмыли вверх, улетая и распадаясь на сотни мелких искорок исчезая уже из виду.
Яр запрокинул в высь голову и зло сжав кулаки, взвыл как раненный зверь.
Его сердце щемило адской болью. Он не мог осознать, что потеряв девчонку его накроет такая адская горечь, а его сердце в каменной и могучей груди будет так больно жечь.
Не отводя взгляда с небес и встряхивая в беспомощности головой он всё же умолк. Сколько времени он так стоял молча, сжав зубы до скрежета он не помнил.
Как же Яр в эти минуты ненавидел всех и вся: незримые границы миров, жрецов с их легендами, богов с их договорами и выходками, ОЗЕРО с которого всё началось… и решение Стеши вернуться в свой мир.
Как только на месте, где стояла Стеша остался лишь венок, Мирта молча ткнулась носом в грудь Грая и оплетая руками крепкое тело дру-энра вжалась в него. Грай успокаивал девушку, поглаживая ту по спине и шепча «Всё наладится, у него всё наладится». Но Мирта вскинув на него влажный взгляд произнесла «Так не должно быть. Это не правильно. Я видела как они оба… Стеша и Яр они…». Мирта тихонько всхлипнула, обвела присутствующих робким взглядом и вновь уткнулась в него носом. «Я знаю, тоже видел. Тише, тише» шептал Грай зарываясь носом в волосы девушки и целуя Мирту в макушку. Он с не свойственным ему терпением пытался её успокоить.
Тис не хотел тревожить друга в его горе. Ни одно сказанное им слово не могло заглушить ту боль, что испытывал Яр. Крепко сжимая руку Ельи он отправился провожать её домой. По дороге девушка не проронила ни звука. Свои переживания она выражала рукой — нервно переплетая их пальцы то сжимая их в замок, то высвобождая, а то и вовсе хватаясь за его крепкую руку как за спасательный круг своей дрожащей ладошкой. И лишь только у крыльца дома она тихонько произнесла:
— До сентября так долго… Ты ведь приедешь за мной?
— Конечно приеду и заберу тебя. Ты только не думай плохого. У нас всё будет хорошо. Слышишь? Только плохого не думай.
Тис обнял Елью и поглаживая её за затылок, жадно прижимал к своей груди. Ему казалось, что он слышит как с каждым ударом сердце девушки пытается вырваться наружу чтобы достучаться до его собственного, в надежде избавиться от той боли что тревожит юную трикетку. Быстрее бы осень и я увезу её, заберу себе, а в декабре она станет моей окончательно и никто этому не помешает. Не позволю помешать. Думать о том, что он вернётся в Ийманн к родителям с радостной вестью, а Яр с тяжелым сердцем было невыносимо.
На мгновение прикрыв глаза, он вспомнил как они присутствовали во время обряда Грая и Мирты. Дру-энр так уверенно и по-собственнически надевал на Мирту венок под обрядовую песнь Михая, что Тис непроизвольно и как-то через чур крепко прижал к себе притихшую Елью и та неожиданно ойкнула. А затем Грай с особой нежностью обнимал невесту давая ей клятву верности и целовал Мирту так словно рядом нет ни души. Равнинный воин поселения Дру-энр и его хрупкий, приручённый сокол из поселения Трикет. Они были прекрасны в это мгновение, их чистые взгляды и улыбки не вызывали сомнений в обоюдном желании быть вместе.
Тис тогда ещё обратил внимание на отца Мирты и мать, их глаза блестели от влаги в бликах костра. Родители одобрили выбор дочери, а значит это были слёзы радости.