— Дура ты баба, как есть дура! Думаешь этим мужика берут! — Дарина с мокрыми глазами мотала головой и смотрела на него не веря, — Ещё раз полезешь ко мне, — зарычал он, — Задеру подол, изобью задницу в жар и пущу по улице без исподнего. Пусть все глядят на красоту.
Униженная Дарина с плачем кинулась убегать, а Яр взбешённый её выходкой вернулся за стол и выпил за раз полный кубок эля.
Последний месяц зимы выдался суровым и жизнь в Ийманне словно замерла, застыла. Яр застелил у себя в комнате шкуру медведя на пол и прохаживался по ней босиком. Затем улёгся на неё спиной подложив руки под голову и прикрыл глаза. Дверь отворилась и в комнату вошла Вита. На цыпочках она прокралась к Яру и улеглась рядышком, хихикнув «мяу».
— Брысь, — выдал ей шутя Яр.
— Я тихонько, — прошептала та и вздохнула, — Опять колючая вьюга и во двор не выйти, — сетовала она.
— Тшшш…
Яр проснулся от того, что Вита трясёт его за плечи сидя над ним:
— Яр… Яр? Ты чего?
Яр дернулся как из небытия, потряс головой и внимательно посмотрев на сестру прохрипел:
— Нормально. Я… в порядке. Иди, оставь меня.
Вита поднялась со шкуры, поправила юбку и пошла, лишь на мгновение обернулась у двери. Был ещё глубокий вечер, а вьюга никак не унималась. Яр прокашлялся и сел оперев локти на колени. Сон не хороший приснился, к чему бы? Вспомнить удалось не всё. «Стеша лежала вся в белом. Она не то кричала, не то плакала. На помощь звала или ругала, осуждая. А вот имя своё её устами произнесённое он расслышал чётко». И что это значит? Снам он никогда не придавал значения, но Стеша? Грудь странно стиснуло и он с минуту не мог глубоко вздохнуть. Затем поднялся, свернул шкуру и затолкал её под кровать. С Грэгоном играть в ведьмовские штуки он не станет, хотя… Нет, не станет решил он.
Через пару дней над его кроватью появился оберег. Мать сказала, что сделала это для его блага. Сплела ветвь ивы в форме круга и заполнила его внутри узорами из паутины. Объяснив так: «чтобы то хорошее увиденное ночью во сне проникло в его жизнь, а дурное — запуталось и сгорело в предрассветных лучах солнца». Видать Вита ей нажаловалась, что сплю беспокойно, вот она и придумала своё. Яр вспомнил про янтарь, достал его из шкафа и положил под подушку. Совсем он забыл про него.
По весне возобновили строительство дома. Оставалось накрыть крышу и можно приступать к внутреннему убранству терема.
Грэгон свыкся со своей участью кузнеца и даже кое в чем преуспел. И как результат — спалился перед Тирком. Скрывая от всех он ковал ветку с бутоном розы, пока его не увидел Тирк.
— Это твоё? …Однако?! — спросил Тирк обнаружив находку.
— Положи и не трожь, — по мальчишески обиделся Гриня.
— Не злись, кладу. Ладно у тебя вышло, видать многому ты научился. И когда только девку завёл, скрытный какой.
— Нет девки, не надумывай лишнего, — угрюмо ответил он и продолжил прерванную работу.
К весне оживилось всё и вся, в том числе и Вита. В феврале ей стукнуло 16 и её юное сердечко ждало новых интересных открытий, эмоций, но уже не от игр и шалостей с подругами.
После травмы Тирк всё ещё припадал на одну ногу, но боль от травмы уже не беспокоила. Вита в очередной раз принесла ему мазь, которую для него исправно готовила Оби. Сегодня в кузне был только Грэгон. Она задержалась у открытой двери и не решаясь войти внутрь, так и стояла в дверном проёме глядя на парня. Он резко обернулся от чего Вита дёрнулась.
— Чего тебе? — спросил тот не поднимая на неё глаз и отложил наконечник от стрелы в сторону.
— Я… Это… Тирку мазь передашь? Или мне в другой раз зайти?
— Там поставь, — буркнул Грэгон и кивком головы указал на небольшой стеллаж, а сам продолжил начищать наконечники. Поставив мазь, Вита с любопытством принялась рассматривать всё, что попадалось её взору. Ей хотелось хоть на чуть-чуть задержаться здесь. И вот в самом низу стеллажа она обнаружила что-то интересное, свёрток, а развернув мешковину удивилась:
— Это кому такая красота?
Грэгон резко обернулся и опешил увидев Виту, державшую в руках кованную розу. От неожиданности он не знал что ответить, растерялся и тупо завис. Её глаза удивительно сияли от созерцания этой находки. Она исследовала цветок тонкими пальчиками, лепесток за лепестком и поднесла его ближе к носу всматриваясь в мелкие детали. Ответа не поступило. Молчание затянулось и она перевела взгляд с цветка на него. Блеск в глазах девушки испарялся, улыбка сошла с лица, руки дрогнули и она прошептала:
— Твоей девушке понравится, — промямлила она кладя цветок на полку и как-то не ловко развернувшись что-то зацепила. Это что-то с грохотом упало и она ОЙкнув рванула на выход давая стрекоча. Вот теперь реакция Грэгона не подвела, в секунду он подскочил к ней и поймав её у двери схватил сзади за талию. Она по детски взбрыкнула и всхлипнула, он быстро развернув её лицом к себе и оторвав от пола, припёр её спиной к стеллажу. По щекам Виты стекали струйки слёз которые не успокаивались и она их лихорадочно размазывала чтобы он их не увидел.
— Ты чего, глупая? Кого надумала? — Грэгон дрожащей рукой вдавил её личико себе в грудь и гладил по голове, пытаясь успокоить сопливую девчонку, — Глупая?! Не выросла ещё и в голове бардак.
Вита хлюпая и вытирая нос об его рубаху робко выдала:
— Бардак? Какой бардак? — тихо повторила она задрав к верху носик. Грэгон аккуратно поцеловал её в лоб и прошептал в ответ:
— Сюда кроме тебя никто не ходит. Откуда здесь другой взяться?
— Не ходит? Правда? — шепнула она хлюпнув носом и глядя на него. Он улыбнулся и её глазки посветлели, она уже теребила шнурок на его рубахе и готова была сама улыбнуться, но хмурила брови и сдерживалась.
Он приподнял её личико за подбородок и внимательно смотрел в голубые блестящие от влаги глаза. Медленно наклонился и поцеловал их, Вита привстала на цыпочки и шумно выдохнув замерла. Грэгон глядя на это чудо сверкнул радостно улыбкой и легонько прихватил её носик зубами.
— Ой, — опешила Вита и распахнула ресницы.
— Попалась, — улыбнулся ей Грэгон, — и прошептал, — А это тебе за обстрел снежками, — и приложился к её губам в нежном поцелуе. Вита от избытка чувств плавилась в его крепких руках и не разжимала кулачки на его рубахе, захваченной ею в плен. Грэгон медленно отлип от юных сочных губ и наблюдал как Вита застыла боясь шелохнуться и он вновь прикусил её носик.
— Опять?! — распахнула та вновь реснички.
— Угу, — теперь он поцеловал её в носик.
— А цветок? Он мой? — спросила она.
— Нет, — покачал он головой и она быстро нахмурилась, — Ещё нет, — шептал он, — Вот доделаю его тогда и будет твоим, — Грэгон наклонился чтобы вновь ощутить вкус юной дикарки на своих губах, но с улицы послышались шаги и они синхронно отпрянули друг от друга.
В кузню вошёл Тирк и глянув на этих двоих хмыкнул:
— Вита? Ты моя спасительница. Никак мазь принесла?
— Угу, — теребила та нижнюю пуговицу на своей куртке, вся разрумяненная, — Я… Пойду… Мне тут… Пора уже… До свидание, — спалила себя с потрахами Вита и побежала на выход. Тирк глянул на Грэгона, потом перевёл взгляд на розу и расплывшись в улыбке выдал:
— Нет значит девушки, говоришь? Ну-ну… — вот так и Грэгон оказался пойман с поличным, — Только… Подрасти невесту для начала. А не то Яр тебе кости пересчитает, да корень твой подрубит, даже я не спасу.
Вита стеснялась и не приближалась к Грэгону, кругами ходила и лишь робко поглядывала на него. Ждала когда он сам себя проявит и цветок подарит. Но тот только сдержанно улыбался уголком рта, чем смущал девушку ещё больше. И вот как-то раз подружка Вите нашептала, что подслушала разговор Грэгона и Дарины. «Обвиняла Дарина его во всех бедах, из-за него мол жизнь её разрушена. И он должен всё исправить, иначе…» После чего в голове Виты начался бардак. Что же эта Дарина никак не успокоится и замуж неЙдёт. Все мужики от неё шарахаются. Яра от неё воротит, Тис зверем смотрит, да и Клей в этот год в земли Дру-энров на «Духов день» ехать наметил.