— Не смей ко мне больше подкрадываться, я предупреждал, что не сдержусь.
Вита терлась головой о его обнажённую грудь и ныла о том, что «она никому ничего не расскажет».
Его нагота и её тесные объятия ещё больше затуманили рассудок парню, тело напряглось и с него сорвало все запреты.
Он запрокинул её голову и шумно выдохнув, жадно впился в девственный рот, одновременно нагло задирая её юбку и разводя ноги. Его язык вёл себя дерзко от чего Вита безнадежно мычала и выворачивалась, но он уже запустил в её трусики руку и ввёл пальцы между нежных складочек. Тело подчинилось неизвестным до селе грубым и одновременно мягким ласкам и девушка в страхе замерла перестав трепыхаться. Она затихла, прислушиваясь к этим новым и неведомым ощущениям. Подчиняясь его глубокому поцелую она позволила творить его языку и умелым рукам невообразимые и приятные вещи. Вита вся, до кончиков пальцев на руках и ногах потерялась в этой странной агонии.
Грэгон глубоко проникнув в её рот теперь целовал её нежно, переплетая их языки в такт двигающимся пальцам внизу. Его рука выводила на её плоти все накопившиеся в нём нежности от которых голова девушки шла кругом. Её сердце трепыхалось, а молодое тело била мелкая дрожь сново и сново подчиняясь его опытным мужским рукам. Ноги ослабли и он поддерживал её вжимая в свою грудь подводя к чему-то большему. И оно подступало. Задыхаясь в его предверии: ну… ну же… сейчас… И ВОТ ОНО!
В глазах Виты брызнули искры, от резких вибраций тела и ярких судорог она вцепилась ногтями в плечи Грэгона, и окончательно ослабев повисла в его руках.
Парень губами нежил раскрасневшееся личико Виты, оглаживая рукой её попку и спину. Успокаивая девушку он прислушивался к её первому оргазму. Вита ткнулась лбом в его грудь чувствуя как в трусиках становится влажно и ей до ужаса от этой влаги становилось стыдно. Всё происходящее на столько было странным, что не удержавшись она всплакнула.
— Всё, уже всё… ну-ну Вита. Тише, — гладил её Грэгон по голове и поддерживал за талию.
— Зачем ты это? Зачем?
— Тебе же понравилось? — спросил он и она
кивала размазывая редкие слёзы о его грудь.
— Всему виной твоё любопытство, — прошептал он, — Я не боюсь огласки, я заручился за тебя, но мне тяжело с каждым днём выполнять взятое на себя обязательство, — он отстранил её голову и взглянув во влажные глаза строго произнёс. — Сейчас мы уйдём и ты больше не будешь ко мне подкрадываться. Мы условились вечером, значит жди вечера. Ты меня поняла?
Вита тихонько кивнула и убрав от него руки вытерла остатки слёз на висках.
— До вечера долго ждать, — всхлипнула она не поднимая глаз.
— Вита, это не отговорка, уясни. Позволь мне одеться и нам нужно возвращаться.
Вита медленно подняла на него взгляд и замерла. О чём думал каждый из них в эти минуты останется непостижимым для каждого. В её лице что-то изменилось, нахмурив лоб взгляд стал строже и она отступила. А через мгновение резко толкнула его в грудь и рванула прочь даже не оглядываясь. Грэгон дернулся открыв рот чтобы окликнуть её, но… промолчал. Накосячил всё-таки — теперь жди расправы. Не справился я с поставленной задачей. Голод он такой, не только башку срывает, но и руки распускает к недозволенному.
Подхватив на берегу одежду парень стал суетливо и нервно одеваться. Разрядку Грэгон получил, но на душе было паршиво, да и гильотина в виде Яра пугала. Возвращаясь с озера, он решил уехать на неделю к тётке, навестить её так сказать, хотя толком ту даже и не знал. Ему нужна была моральная передышка после произошедшего. Вахр услышав его просьбу, не возражал. О том, что парень выкинет что-нибудь неподобающее смывшись с Ийманна, таких мыслей у жреца не возникло. А вот надежда укрепить парня ещё сильнее в этом мире у него была.
Собравшись в дорогу Грэгон не ожидал, что вернувшись с кузни Тирк решит отправиться вместе с ним.
Сутки на дорогу и они прибыли в посёлок. Тирк навязал лошадей, а Грэгон пошёл в дом, знакомиться с престарелой тёткой.
Старушка практически была лишена зрения, но здоровьем была ещё крепка. Странное и вымирающее, а некогда бывшее многочисленным поселение было отдалённым и окружено топкими болотами. Сейчас оно насчитывало не более двадцати человек. А из молодёжи здесь были только 29-ти летняя симпатичная девушка, Ирма, да мальчишка лет 10-ти.
Как рассказала тётка: сирота, мать которой померла при родах, а отец пару лет как сгинул на охоте.
Тирк рубил дрова, в то время как Ирма принесла старухе молока. Увидеть новые лица в поселении было удивительным. Смутившись, Ирма оставила крынку с молоком на крыльце и быстро удалилась. На следующий день Грэгон и Тирк ладили ступени на входе в дом и правили провисшую дверь. Дом родственницы был не в лучшем состоянии, а решив напоследок отремонтировать крышу, мужчины задержались ещё на неделю.
Ирма каждый день находила причину чтобы наведаться к слепой старухе. Наблюдая за крепкими мужчинами она оценила умелость того, что постарше. Накрывая обед и помогая хозяйке, Ирма разглядывала сильные жилистые руки и кисти Тирка. Смущения в девушке уже не было. Сидя в стороне на лавке и наблюдая за ними она о чём-то серьезно размышляла.
— На тебя глаз положила молодуха, — усмехнулся Тирк обгладывая тушеное мясо с кости и кивая Грэгону на Ирму.
— И не надейся старый хрыч. Это она с тебя глаз не сводит. А ты как я погляжу слеп, — удивил его Грэгон.
Услышав их тётка вздохнула и прошептала:
— Забрали бы вы её с собой. Пропадёт она здесь. Старики одни кругом, а ей жизнь вкусить надобно. Лекарству её обучила, не безрукая она, а вось пригодится у вас в поселении, — мужчины украдкой поглядывали на девушку пока тётка речь вела.
— Я уже с одним нянчусь, — хмыкнул Тирк. — Мне только девки не хватало, — дал он ей понять, что не намерен идти на поводу просьбы. Но старуха его удивила:
— А я её не тебе всучаю. К лекарке вашей отведите её, она у вас вдова и бездетная. От помощницы не откажется. А мужика Ирма сама себе выберет, не глупая она, да и в обиду себя не даст. С характером девка. Замуж пойдёт, детей родит — вот и жизнь её наладится.
Ирма как почувствовала, что о ней разговор ведут, хмыкнула не довольно и поднявшись с лавки к лесу направилась.
Прогуливаясь по заболоченным местечкам девушка набрала трав редких, лечебных. А вечером вновь к ним наведалась.
Тирк сидел у колодца и разглядывал найденную у разволившегося хлева подкову. Грубо сделана та была и изношена порядком. Ирма присела рядом и протянула ему два холщовых мешочка:
— Здесь золотник змеиный и толкун-трава, передай вашей лекарке, она знает что делать, — а взяв подкову из рук Тирка улыбнулась, — Нашёл стало быть, а к чему находка такая знаешь?
— Ерунда всё это, — хмыкнул Тирк, — Себе возьми в дорогу, тебе нужнее, а это лекарке сама передашь, — и Тирк вернул ей травы, — Коли желаешь можем взять тебя с собой, к лекарке определим, она не откажет.
— А с тобой можно? — удивила она его.
— Со мной? — покачал он головой, — Уволь, я сам по себе. Один справляюсь.
Ирма отвернулась в сторону и вздохнула. Затем вернула ему подкову и зажала в его ладони.
— Твоя она… А если меня люд ваш не примет? — поинтересовалась она робко.
— От тебя зависит, что они увидят. Коль зла в тебе нет, то и бояться нечего.
— А ты что видишь? — спросила Ирма и очень смело в глаза его заглянула.
— Стар я для тебя, да и одиночка, — ответил тот.
— У тебя руки красивые, сильные и натруженные. Ежели у вас все такие мужики, то пожалуй пойду с вами, а вернуться восвояси завсегда можно.
Ирма поднялась и встряхнув платье пошла прочь, а у калитки обернулась и вымолвила: