Делаются попытки рационализировать этот странный мир. Например, лет пять назад одному известному бизнесмену и политику пришла в голову мысль открыть в Москве, а потом и в других крупных городах России сеть недорогих, доступных широким массам частных клиник, построенных по американским стандартам. Он пригласил к сотрудничеству врача с опытом административной работы на Западе и журналистку — чтобы она сводила воедино и упорядочивала их идеи и планы. С этой целью журналистке доставили новый дорогой ноутбук.
Довольно скоро бизнесмен решил, что все это связано со слишком большими хлопотами. Выгода же неочевидна. Он отложил реализацию своего замысла, потом про него и вовсе забыл.
Но нельзя сказать, что затея была совсем безрезультатной. После нее у меня остался ноутбук. На котором я все это и написала
В поисках небесного Домжура
Четвертая власть и ее чиновники
I.
«— В целом мне понравилась статья отдела партийной жизни. Прежде всего, она берет актуальную тему, убедительно разработана. Но некоторые ее положения, думается, следовало бы сформулировать точнее.
— Вяло, по-моему, написана корреспонденция на первой полосе. Видимо, ее лучше отложить из очередного номера, пусть товарищи поработают над ее содержанием, языком и стилем.
— В почте немало откликов на наши выступления. Значит, они не прошли бесследно, вызвали желание поделиться с газетой своими мыслями«.
Этот вполне сорокинский диалог — из опубликованного в 1981 году очерка ответственного секретаря газеты «Правда» Анатолия Карпычева «Один день редакции»; так (по крайней мере, если верить очеркисту, — а какие у нас основания ему не верить?) общались между собой на редакционных планерках правдисты начала восьмидесятых. Очерк проиллюстрирован фотографией — за продолговатым столом сидят мрачные мужчины средним возрастом по плюс-минус шестьдесят. Роговые очки, пиджаки, галстуки, и, кажется, где-то за кадром, в предбаннике кабинета главного редактора «Правды» аккуратными рядами расставлены одинаковые, черные на красной байковой подкладке, галоши.
Люди за продолговатым столом — журналисты. Самые успешные, самые статусные журналисты Советского Союза; собственно — отсюда и такой почтенный средний возраст, ведь каждый из этих пожилых мужчин шел к этому продолговатому столу долгим и тяжелым путем — из районки через обкомовскую газету, а то и непосредственно через обком или через ЦК (желающих больше узнать именно о правдистах и о том, что с ними стало потом, отсылаю к своей заметке «Грустная „Правда“» в 14-м номере «Русской жизни» за 2007 год) — пока устроишься в «Правду», вся жизнь пролетит.
И мы смотрим сейчас на этих пожилых дядек, смеемся, наверное, над ними, и понимаем, разумеется, что никакие они не журналисты, а обыкновенные номенклатурщики, и сколько бы ни пели они на своих каких-нибудь капустниках популярную песню «Ради нескольких строчек в газете» (или не менее знаменитую «С „лейкой“ и блокнотом», справедливо высмеянную Солженицыным в его известном романе), понятно же, что жили они не ради нескольких строчек в газете и тем более не ради тиражей, или внимания читателей, или признания коллег, а ради каких-то совсем других, не очень понятных нам сегодня номенклатурных ценностей.
II.
«Правда», конечно, это экстремальный пример. Старожилы могут вспомнить десятки других советских редакций, сотрудникам которых не подошли бы сусловские галоши или сорокинские диалоги. Редакций, в которых царили смех, веселье, и плохо скрытый мягкий антисоветизм. Еще одна цитата из советских журналистских мемуаров: «Журналисты расселись прямо на снегу, поджав под себя ноги, и пустили бутылку по кругу. Пили сдержанно, по глотку, стараясь никого не обидеть, не обделить. Идиллию нарушила трель милицейского свистка:
— Кто такие? Бомжи? Документы, конечно, отсутствуют?
«Бомжи» полезли в карманы за удостоверениями.
— Корреспондент газеты... — прочел один из милиционеров.
— Заведующий отделом, — произнес второй.