Актеры, особенно молодые, безмозглые, с неизбежностью вливаются в светскую жизнь. Сначала — потому, что их обязывает к этому, в рамках раскрутки фильма, жесткий контракт с продюсером, потом приходит ощущение невыносимой легкости бытия, удовольствие от ничегонеделанья (хорошо мне понятное), наступает привычка и происходит распад. Это не сугубо капиталистическая история: на закате московского Дома кино вечерами можно было наблюдать с десяток известнейших советских актеров, безобразно завершавших так мощно начинавшиеся карьеры. Музыканты, художники, певцы — светская корпорация отнимает любимцев у всех действующих муз. Среди самых грустных наших потерь — артист Большого Николай Цискаридзе. До него сочетать светскую жизнь с занятиями у балетного станка не удавалось никому. В какой-то момент показалось, что произошло чудо, и у него получилось. Но, увы, это именно показалось.
Вторая, и очень надежная кузница светских кадров — проститутки обоих полов. На одном из недавних модных показов я обратил внимание, что почти все «модели», по окончании показа позировавшие для светских фотографов с бокалом «Моэта» в руках, предлагали мне или моим близким знакомым секс за деньги. Один даже хотел отдаться за пригласительный на банкет в «Метрополе» — там он планировал завязать «нужные знакомства». И вот теперь эти милые люди наравне с другими — с потенциальными клиентами, если называть вещи своими именами, — отпускают светские шутки, тянутся к канапе и даже удостаивают меня приветственным кивком. И я, по правде говоря, в тот вечер бежал, оставив режиссера Житинкина, пропускающего разве что презентации парикмахерских в спальных районах, одного на растерзание жадной до хлеба и зрелищ богемы.
И, наконец, самый крупный поставщик — Рублевка, то не вполне внятное по географии, социальному статусу и финансовым возможностям варево, что называют этим словом. Я уже имел однажды возможность выступить в защиту «рублевских жен» — и с удовольствием сделаю это еще раз. Мне кажется, что быть отчаянной домохозяйкой ничем не плохо. Такая же существенная женская профессия, как портниха, писательница или телеведущая. Это и право, и обязанность рублевской жены. Известно, что королева Великобритании не должна покидать пределы Британского Содружества дольше, чем на две недели в году. Накладывает королевский статус и другие ограничения. То же и с Рублевкой: это, как говорил Вожеватов, «не цепи — кандалы». Невозможно жить в Жуковке — и не пойти на Элтона Джона в Барвихе Luxury Village. Замечу, что так же трудно, почти невозможно, жить в композиторском доме в Брюсовом переулке — и не пойти, скажем, на концерт Леонской в Большой зал. У каждой корпорации свои обязательства, свои «можно» и «нельзя».
Бухгалтерия
Это — самый интересный департамент светской закулисы. Кто платит? Кто заказывает музыку? Что за сила собрала в одном месте в одно время столько разных занятых людей? Неужели им не любо сидеть за собственным столом, с женой, с родителями, с детьми — вместо того, чтобы по холоду, пурге, в дождь и зной тащиться на другой конец Москвы ради пары снимков в «ХБ»?
Такой вопрос задает себе любой, условно «нормальный» человек, то есть человек, не включенный по каким-то причинам в светский оборот. Но свет — оттого и корпорация, что перед ним стоят очень ясные, простые, хотя и не вполне безобидные, бизнес-задачи. В первую очередь, продвижение на рынок товаров и услуг класса люкс путем создания у потребителя иллюзии: приобретение дорогой вещи автоматически помещает тебя в мир сказочно прекрасных людей, открывает доступ в их дома и сердца, ты можешь их потрогать и, при удачном стечении обстоятельств, даже услышать, как у них пахнет изо рта. В Европе, где лицемерия меньше, существуют даже специальные предложения на этот счет: например, ужин с артистами после концерта, — у нас скрывающийся под формулировкой «банкет», — там идет в программе фестивалей отдельной строкой. И не надо доставать пригласительный через знакомых и службы VIP-консьержей. Хочешь общения? Пойди да купи.
Но не все продается. Хотя глупейший миф о том, что свет можно купить, как пирожок у Малого театра, невероятно живуч. Вот и корреспондент центрального телеканала, сообщая вчера о приобретении российским бизнесменом виллы ИваСен-Лорана в Довилле, закончил так: «10 миллионов евро — такова цена, которую пришлось ему заплатить за вхождение в мир европейской аристократии». Ну что тут скажешь? Даже у нас приобретение пусть самого дорогого особняка не означает вхождения никуда, кроме как в громадные расходы на эксплуатацию и охрану — и уж тем более во Франции, стране скромного обаяния буржуазии, невозможно представить себе, чтобы кто-то пал ниц, восхищенный цифрой в договоре купли-продажи. Но до тех пор, пока убежденность в том, что свет — это форма, а не содержание, и светским человеком можно стать, а не быть, — до тех пор, пока эта убежденность будет иметь столь широкое бытование, светские салоны не перестанут манить тщеславных неофитов, а грамотные люди из совета директоров — аккуратно взимать с них плату за вход.