Часть 1
«Духовка Сильвии Плат затянула его, берегись, иначе она затянет и тебя»
Птица высокого полёта,
Она летит совсем одна,
Летит все ввысь, летит свободно,
Но всё же горестна она.
Птица высокого полета
Так одинока, что она
Порой решает не спуститься ль
К другим, что в стаях навсегда.
Птица высокого полета,
Ей трудно, больно на стези,
Ведь этой птице всё одною
Решать проблемы на пути.
Птица высокого полета
Порой спускается к толпе,
Она грустит, что одинока
В неведении о земле.
Она спускается в надеждах,
Свободной стать от тех проблем,
И бед гнетущих, что на сердце
Оставят горестную тень.
Однако приземлившись, видит
Лишь желчь, нечестную борьбу,
В которой птицы послабее все умирают на виду;
Взмывает в небо благородно, забыв о прежней пустоте,
Ведь только ее дано увидеть правдивое житье и смерть.
Если вдруг вы нашли этот блокнот, то, пожалуйста, не читайте его. Потому что это примерно то же самое, что залезть ко мне в душу, а я не думаю, что вам в ней понравится.
Лето
Август
***
Сид Арго
Штат Пенсильвания – место, где можно насладиться в равной степени всеми временами года: здесь вам солнечное лето и яркая осень, снежная зима и теплая весна. Мой дом – город Корк, находящийся на северо-востоке штата. Население – тысяча сто пятьдесят три человека. Что не так уж и мало, учитывая тот факт, что есть в мире города с куда меньшим количеством жителей. Но не так уж и много, учитывая то, что моя семья знает как минимум треть города, а эта треть – другую треть, и, таким образом, так или иначе, все мы знакомы друг с другом.
Не стану отрицать, в жизни маленького города есть свои плюсы. В случае если потеряешь ключи, а на улице дождь или холод, то всегда можно постучать практически в любой дом, и тебя приютят на пару часов. Но в то же время в маленьком городе ты никто, становишься таким же маленьким, как и он. Ты – не личность, ты – часть команды, потому что все уже решено за тебя, традиции давно устоялись, и ты обязан им следовать, какими чудовищными они бы ни казались. Изменить их невозможно. Это примерно то же самое, что пытаться убедить древних людей в том, что земля на самом деле круглая, а не плоский блин, стоящий на черепахе, а черепаха – на слонах, а слоны – на китах…
В общем, к чему я это? Корк – это целое государство, свой мир, если угодно. Мир, который определенно застрял где-то в середине двадцатого века. Интернет доступен редко – можно сказать, что его практически нет. Надобности в мобильных телефонах тоже нет. Неудивительно, такая-то глушь. Единственное, что можно сделать в Корке с новеньким блестящим смартфоном, так это повесить его на стену рядом с иконой в качестве особой реликвии. До ближайшего населенного пункта, который с натяжкой можно назвать городом, час езды. Мы полностью оторваны от реальности, и нам им это нравится.
Традиции в Корке незыблемы. Они действуют вне времени. Одной из них является церковь, а если быть точнее – утренние воскресные службы.
Я никогда не был фанатичным верующим, точно так же как и атеистом, потому что я не делю мир лишь на черное и белое, и что касается религии, то я тоже где-то посередине. Я не верю в церковь: в пожертвования и индульгенции, в молитвы и службы, в священников и монахов. Но мне искренне хочется верить в то, что где-то есть что-то величественнее, духовнее нас, то, что может помочь нам, несмотря ни на что, оставаться людьми, при этом не лишая свободы выбора. Вера – не средство порабощения, не право людей в черных простых одеяниях навязать свое мнение. Вера – это свобода. Вера – это надежда. Так я это вижу. Другие – нет…
Мы молимся перед едой. Всегда. И так в нашем городе – по крайней мере, как говорят, – делают все. Также у нас принято молится перед сном, но я и мой брат этого почти никогда не делаем – мы не религиозные фанатики, в крайности не впадаем. Однако посещать воскресные службы все равно, что дышать – необходимость. А иначе на тебя косо посмотрят, а те, на кого косо смотрят, в Корке долго не задерживаются. Либо ты со всеми, либо все против тебя. Третьего не дано.