Выходные проходят, к счастью, без происшествий. Я делаю уроки, помогаю Питу, а потом мы вместе помогаем маме. На воскресной службе я замечаю тебя, так как настаиваю на том, чтобы мы продвинулись в ряд ближе к Патрику. И действительно ты с родителями в самом первом ряду. Ты серьезна, сидишь, словно окаменевшая, и даже ни разу не оборачиваешься в мою сторону, хотя я уверен, знаешь о моем присутствии. Видимо, я задел тебя тогда сильнее, чем мне показалось. Я решаю, что мне непременно нужно перед тобой извиниться, хотя я не до конца понимаю за что. Лучшим днем недели для этого, как мне кажется, будет среда, после химии, ведь я точно знаю, что ты там появишься.
Но все идет не по плану. На второй неделе выясняется, что тебя определили не только в класс мистера Супайна. И теперь у нас будут общие литература и английский. Я узнаю об этом во вторник, когда ты вваливаешься в класс со своим красным вырви глаз портфелем. На этот раз ты садишься в другом конце класса, но от этого легче мне не становится.
После того как английский заканчивается, я быстро собираюсь, чтобы как только ты выйдешь из кабинета тут же тебя нагнать. Но у тебя есть великолепная способность: смешиваться с толпой или, я бы даже сказал, растворяться в ней.
Когда я выхожу из класса, то тебя, естественно, нигде нет. Тогда я мысленно выругиваюсь и уже не так быстро плетусь к выходу. Но тут, покидая здание, я вижу вдалеке твой портфель, цвет которого тут же бросается мне в глаза.
— Слушай, — начинаю я, нагоняя тебя, — не знаю, что я тебе сделал, но что бы это ни было, я искренне прошу прощения. Я не хочу, чтобы ты на меня обижалась, и не хочу, чтобы мы стали врагами.
— Думаешь, мы можем быть врагами? — интересуешься ты с язвительной холодностью. — Будь я твоим врагом, ты бы не знал, куда себя деть.
— То есть ты на меня не обижаешься?
Ты отрицательно качаешь головой. Я тут же теряюсь, не зная, что делать дальше. Я ожидал куда более долгого разговора. Но даже теперь, когда я выяснил, что ты не обижаешься, меня все равно что-то беспокоит.
Мы идем в тишине. И вдруг ты останавливаешься и выдаешь:
— Значит так, слушай меня внимательно, — ты в упор глядишь на меня, — ты не обязан меня провожать. Мы никто друг другу. Я просто принесла тебе блокнот, ты просто сказал «спасибо». Мы немного поговорили о церкви, а потом ты в пух и прах разнес мою мечту. И это все! Я не злюсь на тебя. Ясно? Потому что таких, как ты, я встречаю чуть ли не каждый день, и, честно говоря, мне плевать на вас. Так что не думай, будто все, что ты там говорил, меня задевает, будто это что-то значит. Потому что это не так. Просто забудь. Сделаем вид, что ничего не было.
— Я так не могу, ― бормочу я растерянно.
— И почему это моя проблема?— отзываешься ты безразлично, пряча руки в карманы.
— Почему ты так ведешь себя? Я ведь просто пытаюсь проявить дружелюбие, — говорю я тебе вдогонку.
Ты останавливаешься.
— С чего ты взял, что мне нужно твое дружелюбие?
— Потому что это то, как ведут себя люди в цивилизованном обществе.
Ты тяжело вздыхаешь.
— У меня нет совершенно никакого желания приспосабливаться к этому глубоко больному обществу, — заявляешь ты осознанно, так спокойно, что я даже не в силах как-либо противостоять подобным заявлениям. — Мне кажется, ты ведешь себя искренне со мной, — начинаешь ты уже спокойнее, без скрытой агрессии и злости, — но тебе не стоит. Я ужасный человек и лучше тебе со мной не связываться. Я до безобразия критична, саркастична, не дружелюбна и порой ошеломляюще груба. Я могу ранить словом, не задумываясь, из-за чего потом мучаюсь и злюсь еще больше. Часто я говорю правду, которая никому не угодна и которую никто не хочет слышать. Из-за этого многие ненавидят меня.
— Как благородно, — язвительно подмечаю я.
— Нет, я безжалостна!
— И до тошноты честна.
— Это один из главных моих недостатков.
— Так почему ты не хочешь со мной общаться? Мне показалось, у нас есть что-то общее.
— Моя адская привычка к одиночеству делает меня абсолютно невыносимой и практически неприемлемой для дружбы.
— Но ты могла бы дать мне шанс, учитывая, что я стараюсь.
— Я не хочу.
— Не можешь или не хочешь?
— Не хочу! Не принимай это на свой счет. Скоро ты поймешь, что держаться подальше от меня довольно умно.
Внешне я остаюсь спокоен, но внутри негодую. Я тебя совсем не знаю, но почему же так больно из-за того, что именно ты отталкиваешь меня.
— Ты помог мне немного освоиться тут, если тебя это утешит.
— Не надо меня утешать – я не расстроен.
— Мне так не кажется…
— Я взбешен, — перебиваю я.
— По тебе и не скажешь, — замечаешь ты спокойно. Конечно, я ведь терпелив.