— Молли, а это что? ― я тыкаю пальцем в тучу.
Ты отворачиваешь от меня рисунок, но снова на него не смотришь, потому что, скорее всего, знаешь, почему над тобой туча.
— Фло в последнее время грустная. С ней такое бывает. Это все из-за дождевых туч. Дождь никто не любит. Ну а потом тучи проходят, и все снова становится хорошо, — объясняет она, забирая рисунок. Детская наивность. Даже не знаю, кто ее на это надоумил, если не ты.
— У тебя замечательный рисунок. Тебе абсолютно не нужна моя помощь, — говоришь ты искренне, пытаясь перевести тему.
— Я тоже так думаю, — поддерживаю я.
Молли чуть призадумывается.
— Вы, правда, так считаете? А то ведь у меня должно быть лучше, чем у этого Бакли. Он такой противный.
Насколько я понял, Бакли – одноклассник Молли, с которым она вечно соперничает за звание лучшей в классе.
— У тебя по любому лучше, — говорю я с улыбкой.
Она пожимает плечами.
— Пойду покажу маме, — она разворачивается и, глядя на свою работу, идет к выходу. — Но если ей не понравится, я вернусь, и ты мне все перерисуешь, — по-детски мило угрожает она тебе.
Ты киваешь, и она скрывается за дверью.
— Она прелесть, — это звучит не как вопрос, скорее, как утверждение.
— Но почему же ты ей врешь?
Ты делаешь вид, что не понимаешь, о чем это я.
— Дождевые тучи никто не любит бла-бла… В дожде нет ничего плохого.
— Можно промокнуть и заболеть, — парируешь ты.
— Да, а еще можно нечаянно подавиться завтраком и задохнуться.
— Ей шесть. Ее мир должен быть сказкой, и я не вправе это рушить.
— Как благородно.
— Кроме нее, мне никто не важен.
Я молча негодую.
— Все врут детям. Говорят, что их принесли в капусте, что есть Санта Клаус и Зубная Фея. Так что теперь? Эта ложь во спасение, если хочешь.
— Не хочу, спасибо. Как же до тебя не дойдет? Я злюсь не от того, что ты врешь ей, а от того, что ты ведешь себя со мной так же, как с ней, будто мне шесть. Но, если ты не заметила, я несколько старше. И если уж на то пошло: ты впустила меня в свой мир и постоянно провоцируешь на подобные разговоры, тогда будь добра посвяти меня в свои тайны.
— Ты все время забываешься, — ты встаешь с пола, — я впустила тебя лишь на время.
Я тоже встаю, потому что иначе кажусь себе слишком мелким, чтобы с тобой бороться.
— Ты не просто та, с кем я делаю это дурацкое задание. Боже! Ты кажешься такой умной, но не понимаешь очевидных вещей. Ты… меня интересуешь. Еще с того момента, как я увидел тебя в церкви.
— Не смей! — ты пытаешься закрыть уши руками.
— У меня никогда не было никого, с кем бы я мог вот так поговорить, с кем бы не нужно было притворяться. Мы постоянно спорим. Но за эти выходные я кое-что понял: как бы плохо нам ни было вместе – порознь нам в тысячу раз хуже.
— Почему ты не можешь просто игнорировать меня?
— Ты мне интересна. Думаешь, в округе слишком много интересных людей? Как бы ни так! Все пустые. А ты, чтобы ты там о себе ни думала и ни говорила, ты, — я выдыхаюсь, — вулкан мыслей, эмоций, чувств, информации, который… вот-вот взорвется.
— Тогда беги пока не поздно, — в твоих глазах стоят слезы. От этого у меня внутри все переворачивается
— Я не желаю прятаться от чумы. Я хочу ее остановить.
— Мой организм уже полностью ею пропитан. Такова моя защитная реакция на это общество. Не чувствовать проще.
— Не чувствовать невозможно, только если ты не робот, а видя, как ты смотришь на Молли, я знаю, что это не так.
— Люди жестоки. Я пытаюсь уберечь ее… и себя. Люди – монстры, единственные монстры на этой планете, единственные существа, которые могут причинять вред ради удовольствия, единственные, кто убивает себе подобных ради выгоды. Я жалею, что принадлежу к такому виду, как человек.
— Тогда представь себе, что ты не человек, и мы пойдем дальше, если тебе так будет проще.
Ты тяжело вздыхаешь.
— Ты ведь не отвяжешься?
— Нет.
Ты опускаешь взгляд. И тут в комнату снова вбегает радостная раскрасневшаяся Молли.
— Фло! Фло! Папа пришел. Ему понравился мой рисунок. Идем, познакомим Сида с ним.
— Он уже уходит, детка, — говоришь ты ей.
— Да, Сид уже уходит, — отзываюсь я эхом.
Молли это не нравится, но расстроиться она не успевает, так как Джейн зовет ее снизу. Она тут же убегает.
— Пока, Сид! — кричит она, уносясь.
— Давай на сегодня закончим, — говоришь ты, начиная складываться. — И чтоб ты знал, я не хочу делать тебе больно, но иногда не получается так, как хочется... Ну, ты и сам знаешь.
[1] Флоренс Найтингейл – сестра милосердия и общественная деятельница Великобритании.
[2] Арго́ –
1) Язык какой-либо социально замкнутой группы лиц, характеризующийся специфичностью используемой лексики, своеобразием её употребления, но не имеющий собственной фонетической и грамматической систем.
2) В древнегреческой мифологии – корабль, на котором в 14 веке до н.э. аргонавты отправились в переход через Эгейское море, пролив Босфор и Чёрное море к побережью Колхиды.