Выбрать главу

Он приподнял вверх свой щетинистый подбородок, сузил светло-голубые глаза, чтобы, видимо, получше рассмотреть, и упер левую руку в бок.

― Не больно ты похожа на слепую, ― заметил он вполне справедливо.

― У меня зрение минус девять, ― я врала.

На самом деле минус три, и я надела линзы. К счастью, он не додумался спросить, почему я не ношу очки – на этот вопрос у меня бы не нашлось ответа.

Он прекратил меня допрашивать, и я восприняла это как разрешение пройти.

― Я не видел тебя здесь раньше, ― заметил он, не став приветливее.

― Мы недавно переехали.

― Дай-ка угадаю, в дом на перекрестке с фиолетовой крышей?

― Угу, ― только и смогла хмыкнуть я. В последнее время этот вопрос задавали слишком часто.

― Чем могу помочь, девушка из дома с фиолетовой крышей?

― Флоренс. Я Флоренс, ― представилась тут же я. Еще не хватало, чтобы ко мне прицепилось подобное прозвище.

― Чем могу помочь, Флоренс из дома с фиолетовой крышей? ― переспросил он с серьезным лицом, явно издеваясь.

Я тяжело вздохнула, но не стала его поправлять и подошла к холодильнику, стоящему возле кассы.

― Мне нужно мороженое, ― объяснила я, глядя на представленный выбор. ― Шоколадное.

Он отодвинул крышку и достал оттуда одно мороженое.

― Одно?

― Да.

― Раз уж брать, то про запас, ― отметил он почти что дружелюбно.

― Это для моей младшей сестры.

― Хорошо. А для себя чего-нибудь возьмешь?

― Нет, спасибо.

Как я могла ему объяснить, что у меня хватит только на одно мороженое?

Достав из кармана деньги, я положила их на прилавок. Он отдал мне мизерную сдачу вместе с мороженым.

― Спасибо, мистер… ― я видела его впервые, поэтому не знала его фамилии. К слову сказать, я так ее и не узнала.

― Барри. Можешь звать меня просто Барри.

Часть 2

В последнее время мне снятся печали,

Киты в облаках и небо в тумане,

В песках берега и в подлом деянии

Все те, кто когда-то считались друзьями.

Я знаю, что было и знаю, что будет,

За все мир меня одну лишь осудит;

Но это неважно, раз он истлевает,

Недолго осталось – мы все исчезаем.

В последнее время мне снятся прибои,

Смертельные волны и души в неволе;

Я слышу их стоны и грустные песни,

Я вижу все то, что не кажется честным.

Ночами тревожно, в душе закипает,

Работает мозг, а сердце сникает,

Гоняет по венам иссохшую кровь,

И душно становится в комнате вновь.

И даже последний пророк, я считаю,

Не может раскрыть никому, что не знает,

Как жизнь повернется и что ожидает,

Ведь даже добро не всегда побеждает.

Ночами порой заточенный нож

Пронзает дневную прикрытую ложь;

И, кажется, все, что раньше сбылось

Возможно исправить, но не довелось.

Проснувшись, лежу в тишине, наблюдаю,

Стук сердца не слышу, почти умираю,

Но чувствую лёгкость, никто ведь не знает,

Как больно в груди по ночам завывает,

Как жутко стреляет и бьёт и кидает,

Такая ведь жизнь и зло поражает

Жестокостью, мерзостью, тем, что узнает

Все слабости тех, кто считались друзьями.

Над крышей взметнулась душа, погибает,

Божественный свет вдали замечает,

Стремится к нему, но не поспевает

И падает, плачет, на дне загнивает,

Надеется выбраться, в веру ныряет,

Впитает все то, что по слухам спасает;

Все молится, просит пощады, не знает,

Что жизнь такова, и добро проиграет.

Осень

Сентябрь

***

Сид Арго

С одной стороны, я обожаю осень, потому что это самая пестрая и яркая пора в Корке, с другой стороны, я ее терпеть не могу, ведь осень – это та самая пора, когда нужно возвращаться в школу, а я не люблю ходить в школу. Это чувство можно описать как нечто среднее между ненавистью, неконтролируемым страхом и постоянным беспокойством. В школе мне всегда слегка не по себе, а все потому, что я далеко не самый популярный парень. Каждый пристальный взгляд или смешок за спиной вызывают у меня желание провалиться сквозь землю. Возникает такое чувство, будто все окружающие смеются именно надо мной. В глубине души я понимаю, что это не так, что вряд ли кто-либо меня вообще замечает, но я не могу побороть ни этот страх, ни нервозность, потому что испытываю их так долго, что они превратились в инстинкты.