— Драконорожденный? — мама вернулась на своё место, и её взгляд метнулся к Наоми. — Что ж, вот это определённо стоило упомянуть. Если бы ты позвонила.
Грудь Наоми сдавило уколом чувства вины.
— Я была занята.
Мама смерила Макани взглядом.
— Не сомневаюсь, — фыркнула она.
— Занята тренировками моей магии, — сказала Наоми. — Попытками разобраться с ней.
— Если ты Драконорожденный, то где твой близнец? — спросила Айви у Макани. — Он был с тобой в аду?
Руби переплела пальцы и изогнула губы в улыбке.
— И что более важно, он холост?
Подбородок напрягся.
— Прости. Я говорила тебе, что они прямолинейны, — прошептала Наоми.
Макани взял её ладонь и легонько сжал. Взгляд мамы скользнул от их соединённых рук на столе к лицу Макани.
— Мой близнец — это не он, — сказал он.
Сестры Наоми разочарованно скисли.
— Моя сестра-близнец предала меня. Она помогала своему хозяину выслеживать и убивать Драконорожденных. Меня она тоже убила бы.
Айви и Руби нахмурились, их подростковое чувство несправедливости так и вспыхнуло. Даже Кора выглядела встревоженной.
Но мама ничуть не смутилась.
— То есть, ты скрывался от охотников на Драконорожденных в царстве духов?
— Я хотел сражаться, но Духовный Воин открыла портал и послала меня в царство духов.
— Кое-кто мог бы посчитать такую судьбу хуже смерти, — сказала мама.
— Долгое время я так и думал. На моих людей велась охота, а я в аду ничего не мог поделать, чтобы им помочь.
— Что случилось с Духовным Воином? — спросила мама.
— Когда она вернулась на Землю, чтобы спасти больше Драконорожденных магов, охотники на Драконорожденных убили её за помощь нашему виду, — произнёс Макани с ровным выражением.
Тётя Кора прочла его сквозь эту маску.
— Ты её любил.
— Да, — твёрдо произнёс Макани.
— То есть, ты был заточен в аду, пока моя дочь на тебя не наткнулась, — сказала мама. — Новый Духовный Воин. Удобная замена предыдущей.
— Мама! — запротестовала Наоми.
— Брось, Селеста, это несправедливо, — вмешалась тётя Кора.
Все эмоции ушли с лица мамы, но Наоми видела по её глазам, что она готова расплакаться. Годовщина всегда была для неё непростым днём, эмоциональным временем. Так что Наоми сочувствовала ей, но в то же время ей хотелось накричать на неё за то, что она играет в дознавателя.
— Моя дочь — сильная и прекрасная личность, но она часто делает глупости во имя романтизма, — сказала мама, обращаясь к Макани, и в её голосе звенели эмоции.
— Дом, милый дом, — вздохнула Наоми.
— Когда ей было шестнадцать, она сбежала из дома в поисках приключений, вскружив себе голову великими геройскими идеями, — продолжила мама, игнорируя прошёптанное заявление Наоми. — Теперь она зарабатывает на жизнь, убивая монстров и выслеживая сверхъестественных социопатов с замашками на мировое владычество. Я примирилась с этим. Но потом она встретила тебя. И теперь она ныряет в тёмные глубины ада, где властвуют демоны и существа бездны.
— Макани не сделал меня Духовным Воином, — сказала ей Наоми. — Я всегда им была. И это изумительно. Находиться там, ощущать силу… ты не знаешь, каково это жить всю жизнь со слабой магией и не дотягивать до остальных.
— Я понимаю…
— Нет, мама, не понимаешь. Потому что ты всегда была могущественной. И теперь я наконец-то тоже имею силу. Становление Духовным Воином дало мне это силу. Я чувствую себя такой сильной, такой живой.
— Ты чувствуешь себя наиболее живой в царстве мёртвых, — сухо сказала мама.
— Это не просто мир мёртвых и демонов. Там есть люди и изумительные существа. И такая красота, такая жизнь. Когда я там, стою в царстве духов, я чувствую горящую во мне магию.
— Она — Духовный Воин, — сказал Макани её матери. — Погружение в царство духов у неё в крови. Игнорировать этот зов — значит отрицать саму её природу.
— Её отец говорил то же самое. Принятие своей природы и убило его, — резко ответила она.
— Я не позволю ей умереть. Я её защищу.
Мама откинулась на спинку кресла, и её грудь приподнялась от тяжёлого вздоха.
— Когда-то я тоже так думала. Ты думаешь, что вы неуязвимая команда. Ты не видишь приближение конца, пока всё не будет кончено. И ты отдал бы что угодно, чтобы всё вернуть. Но ты не можешь, — её лицо исказилось агонией. — Ты не можешь, — она посмотрела на Наоми со слезами на глазах. — Я не хочу потерять тебя, как потеряла твоего отца.