– Но аналогия ещё не завершена, – сказал я. – Я много раз говорил, что никто на самом деле не хочет того, чем это является в реальности. Приз в конце этой двухлетней интенсивной болезни не просто ничто, но «ничтожность» *. Вот что значит говорить, что этого не просто нельзя хотеть – его просто нет. _______ *nothing (ничто) + ness (ность) = то, чего нет; небытие _______ По всей видимости, им это совсем не понравилось.
***
– Как можно при желании заставить это случиться? – спросила Николь. – Как можно, ээ, вызвать тот процесс? – Отличный вопрос, – ответил я, – очень близко к существу дела. Можно ли заставить это случиться? Что можно сделать? Нельзя просто принять рвотное средство, некую духовную ипекакуану, чтобы выблевать всю свою жизнь. Вы не сможете засунуть свои согнутые в мудру пальцы себе в горло. Вы можете сесть в дзадзен на несколько лет, и попытаться изрыгнуть тот шар расплавленного свинца, о котором все говорят – дайте мне знать, что из этого вышло. Чтобы действительно заставить что-то произойти, вам нужно отравиться, вам нужно ввести в свою систему какое-то чужеродное вещество, которое будет расти и распространяться, будто оно имеет собственную жизнь. Возможно, это чужеродное вещество уже внутри каждого из нас, возможно это тот слабый голосок, который толкает нас приходить на такие собрания, какое-то семя неудовлетворённости, и его необходимо лишь питать и поддерживать. Возможно это чужеродное вещество — это единственное нечужеродное вещество в нас. Я окинул взглядом свои мысли, чтобы понять, что говорить дальше. – Можно ли заставить это случиться? – спросил я. – Можно ли сделать так, чтобы это не случилось? Не имею понятия. Моё мнение таково, что это не находится в пределах вашего прямого контроля. Вы должны молить об этом, используя «духовный автолизис», чтобы чётко сфокусировать своё желание и намерение, и выяснить, что хочет сказать тот маленький голосок, если вы хотите его услышать. Но мы возвращаемся к тому, что если вы не хотите этого, то вы не хотите. Это приводит нас самому центральному вопросу в этой теме – зачем? Зачем заставлять себя хотеть то, чего вы не хотите? Ради чего инициировать двухлетний приступ жестокой болезни? Это непростой вопрос, потому что для этого нет разумной причины. Вам нужно стать безумным, вы должны выйти из своего ума. То, что требуется для выхода из комнаты смеха Майи, настолько экстремально, настолько противоречит инстинктам и нормальным желаниям, что это не может случиться в состоянии ума, которое мы называем здравым. Я сделал паузу, чтобы выпить воды. Группа выглядела немного понурой. – Знаю, это не очень приятная аналогия, – сказал я, – но это одно из её достоинств. Пробуждение — это очень неприятный процесс. Это последняя детокс программа, поскольку термин «духовный автолизис» означает духовное самопереваривание. И запомните, если отбросить все метафоры и аналогии, то всё, о чём мы говорим, это перестать верить в ложь, прекратить видеть то, чего нет, возвращение в наше чистое, неиспорченное, неискажённое состояние. Это именно так просто. Я вновь раскинул перед собой руки. – Итак, я повторяю свой вопрос. Зачем вы здесь? Чего вы хотите?
***
Мы сделали короткий перерыв. Когда все снова собрались, я стал вести речь в более разговорном ключе. – Брэтт имела неверное представление о том, что здесь происходило, о том, какова была её роль, и каковы были ваши роли. Вызывает недоумение, почему она вообще вела эти встречи. Ошибка Брэтт была в том, что она думала, что вы приходите каждый месяц, так как хотите подхватить желудочный грипп. Она думала, что вы хотите заразиться и пройти через этот процесс, который я только что описал. Это вызвало некий отклик. Я шагал, пока они не утихли.
– Она думала, что вы понимаете это, – сказал я, – и что вы хотите подвергнуться тяжёлой и продолжительной болезни, как это сделала она. Молодой человек похожий на музыканта по имени Джастин встал и задал вопрос, который хотели задать все. – Она думала, что мы приходим сюда потому, что хотим, чтобы нас два года тошнило, как вы говорите? – Именно. – Но вы говорите, что всё это ради ничего. – Лучше сказать «ничтожность» – ради «ничтожности». Абсолютно израсходованное содержимое вашего ментально-эмоционального пищеварительного тракта полностью опорожняется, оставляя вас опустошённым, словно скорлупа. Во всяком случае, да, в это легко поверить таким людям как я или Брэтт. Джастин не поверил. – Вы и Брэтт думаете, что люди действительно могут хотеть пройти через всё это? Да ещё ни за что? – Хороший вопрос, и ответ подчёркнуто «да». Знаю, трудно в это поверить, но для меня и Брэтт это совершенно естественно. На наш взгляд для это элементарно. Более того, нам тяжело поверить, что все не стоят на коленях, умоляя об этом. Знаю, это звучит так же непостижимо для вас, но так есть. Во-первых, мы считаем этот опыт, который я описываю, процессом рождения из фантазий в реальность. По нашему разумению, просто нет другой альтернативы. Во-вторых, вот, вы все здесь. Вы пришли сюда просить о чём-то, даже если вы не знаете, о чём. Поэтому, да, мы ловим вас на слове. И наконец, третье, скажу, что я и Брэтт не совсем неправы в своих утверждениях. Я встречал очень немногих людей, и получал совсем немного писем от других людей, которые получили послание в том же духе, в котором я и Брэтт говорим о нём. Только очень маленький процент, но сильных и с чистым желанием и намерением людей. – В вашей первой книге, – сказала Николь, – вы говорили, что один или два человека в год пробуждались с вашей помощью... – Это количество удивительно выросло с выходом книг, и я вижу куда больше людей, которые хотят перестать выстраиваться в очередь на каждое показное мероприятие, и подходить к главным вопросам своего существования со зрелостью и здравым смыслом.
***
Я сделал перерыв, чтобы попить воды и дать этой последней части усвоиться. Возникло множество частных разговоров, но все затихли, когда я вернулся в центр. – Почему необходимы такие крайние меры? Почему мы должны пройти через такое мучительное испытание, чтобы просто стать тем, чем мы являемся? Не ожидая, что кто-то ответит, я усилил напряжение. – Поток и затор, – сказал я, – являются основными действующими принципами в царстве сна. Для большинства людей, однако, есть только затор и нет потока. Они говорят, что мы это духовные существа, получающие человеческий опыт, но на самом деле мы это духовные существа с насмерть закупоренным желудком, получающие суб-человеческий опыт. Пандемии ожирения, диабета, сердечной недостаточности и рака, опустошающие западный мир, являются просто внешними проявлениями далеко зашедшего внутреннего состояния. Тогда как физически ожиревшие и больные только некоторые из нас, то духовно практически все мы ожиревшие и больные. Патологическое духовное ожирение — это бич, который косит человеческую расу, делая эту прекрасную планету чуть лучше аппарата для ухода за умирающими, где мы сидим со стеклянными глазами и с отвисшей челюстью, коротая часы жизни, о которой мы не просили, и с которой не знаем, что делать; это мир умирающих пациентов хосписа, которые колют себе в вену ароматизированный морфин и тянут время. Этот пассаж оставил в кильватере несколько мгновений тишины. – Но, может быть, это всё, чем хотят заниматься эти люди, – предположил немолодой человек по имени Генри, торопясь намазать эту свинью губной помадой, – быть духовными лежебоками. Ходить на работу, растить семью, зависнуть перед телевизором или что-нибудь в этом роде. Это не ад, это просто жизнь. – Согласен, – согласился я. – Никто не пинает двери, вытаскивая людей из постели. Вы все приходили сюда, чтобы встретиться с Брэтт. Она не выискивала вас и не заманивала сюда, ведь так? Вы приходили к ней, прося этого сами, верно?