Одна из иллюзий состоит в том, что настоящий момент – не критический, не решающий. Напишите на своём сердце, что каждый день — это лучший день года. Человек не сможет должным образом ничему научиться, пока не поймёт, что каждый день – судьбоносный.
– Напишите на своём сердце, – повторил я, – каждый день — это лучший день в вашей жизни. Смерть придаёт жизни резкость. Осознавание смерти — это осознавание жизни. Отрицание смерти — это отрицание жизни. Вот что писал Моцарт в письме своему отцу:
За последние несколько лет у меня сложились такие близкие отношения с этим лучшим и истинным другом человека, что образ смерти не только больше меня не ужасает, но в действительности очень успокаивает и утешает, и слава Богу за то, что он милостиво предоставил мне возможность узнать, что смерть — это ключ, который открывает дверь к нашему истинному счастью.
Я убрал листок. – Сегодня мы говорим о том, о чём рассказывала Лиза – стать осознанным в царстве сна, проснуться к жизни. Она не рассказывала о годах, проведённых в качестве ученика шамана в лесах Амазонии, или о времени, проведённом в исследованиях древних пергаментов в катакомбах под Ватиканом или Топалой. Она не имела в виду решить это как головоломку, когда всё время вымучиваешь следующую деталь. Она рассказывала об осознавании смерти – просто и ясно. Причина, по которой мы увязаем в этой причудливой, экзотической духовности, в том, чтобы избежать хорошо знакомого и личного. Мы ищем наиболее удалённые
места и времена, потому что не хотим иметь дело с здесь и сейчас. Мы с рвением присоединяемся к мудрёным, наносящим оскорбление интеллекту системам верований, потому что они изначально задумывались как проводники сонного состояния, которое мы хотим сохранить. Религия и духовность существуют для обеспечения наших нужд по отрицанию смерти. Они служат колыбельными и заглушают тиканье часов. Мы проводим жизнь и тратим все жизненные силы, убегая от этого монстра, которого зовём смертью. Это состояние непрерывного отрицания забирает всё наше время и энергию. Вот куда идёт наша жизнь, вот так мы её проводим. Вот что значит спать внутри сна.
***
Я поставил вопрос, это повлекло за собой другие вопросы, и несколько следующих минут мы провели, вместе исследуя всё это. Я спросил их, как они думают, чего мы все так боимся, почему мы так отчаянно отрицаем реальность смертности, они сделали некоторые предположения, которые мы обсудили, и нашли неудовлетворительными. Никто, похоже, не думал, что мы все боимся реального состояния мёртвости, или что нас пугает процесс умирания. Все соглашались, что смерть неприятна и никому не нравится думать о ней, но никто не мог сказать, почему, пока необычайно мудрый подросток, сидящий между папой и мамой, не сформулировал ответ, словно официальное заявление. – Бессмысленность, – сказал он. Музыка для моих ушей. – Бессмысленность, – эхом отозвался я. – Нет истинной веры, жизнь не имеет смысла, всё, что мы делаем, не имеет значения. Всё суета и погоня за ветром. Мы умрём, и будет так, словно нас никогда не было. Всё, что нам кажется правдой – ложь, все наши верования – заблуждения, и всё, что мы знаем – обман. Нет такой вещи как успех; что бы мы ни делали, это ничего не изменит; не важно, насколько быстро мы движемся, или насколько ушли вперёд, мы никуда не идём. Самые лучшие и самые яркие намертво связаны с самыми худшими и самыми незаметными. Таковы факты жизни, простые, очевидные, доступные прямому наблюдению, но которые нигде в мире не распознаны и не узнаны. Вот что значит, видеть то, чего нет, и не видеть того, что есть, пребывать в отрицании, спать внутри сна, пребывать в чреве нерождённым. Мы безумно, отчаянно, безрассудно боимся истины, и этот страх отгораживает нас от нашей безграничной природы. Эмоциональная энергия страха воздвигает и защищает скорлупу эго. – Но этот тип осознавания смерти, о котором вы говорите, – сказала Шанти, – момент... ээ... – Memento mori, – вставил я. – Помни, что умрёшь. Осознавание смерти. – Окей, memento mori, – сказала она, – но это не то, что делали вы? Это ведь не было вашей практикой? – И да, и нет, – сказал я. – Когда я начал своё путешествие, с самого первого момента, я знал, что моя жизнь потеряна. Это было наверняка, и я был несказанно счастлив совершить эту сделку. Моя мутная мелочная жизнь взамен ясности? Конечно. И думать не о чем. Не было ни малейшего колебания. Променяли бы вы ничто на всё? Как только вы поняли вопрос, вы уже ответили на него. – Но вы не мертвы, – логично заметила она. – Человека, с которым это случилось, больше не существует, – сказал я, – а то, чем я явлюсь теперь, живёт в постоянном осознавании смерти – это заполняет моё бытие в состоянии сна, как раньше страх и отрицание смерти. Смерть всегда у меня перед глазами. Я никогда не прячусь от неё, не отрицаю и не отодвигаю. Смерть — это бриллиантовое сердце моего бытия в царстве сна. Она является определяющим признаком, который показывает мне ценность всего, что я вижу. Я дал им поразмышлять над этим, поправляя ногой костёр. Потом развернулся к ним. – Я уже говорил раньше, – продолжал я, – что люблю факт своей смерти. Он сделал возможной мою жизнь. Без него не могло быть пробуждения. Так я узнал ценность вещей. Так я узнал красоту. Благодаря этому я основываюсь на благодарности, а не на страхе. Благодаря этому я могу отличить ребёнка от взрослого, спящего от пробуждённого, просто посмотреть на человека и сказать, стоит ли смерть перед ним или позади него. Я развернул это на них. – Я говорю не о какой-то абстрактной смерти, но о смерти в самом личном, интимном смысле – о вашей смерти. Во сне смерть многозначительна – тень «не-я» в царстве сна. Смерть — это бабайка. Вы не можете убить его, или спрятаться от него, или убежать, вы можете только повернуться к нему или отвернутся от него.
Если вы разворачиваетесь к нему, дружески его приветствуете, полностью принимаете, не только на поверхности, но как собственную истинную сущность, тогда смерть становится тем демоном, верхом на котором вы сможете въехать в любое сражение, как Брэтт на своём демоническом отце, как Лиза на том фотокоане. – И что бы вы нам порекомендовали? – спросил Джастин с долей сарказма. – Гулять по кладбищам? – Чёрт, да, – сказал я. – Кладбища – прекрасные места для прогулок и раздумий. Купите себе место под могилу и обедайте там каждый день. Закажите себе могильную плиту. Встреча со смертью придаёт вещам объективность, ведь так говорят? Вы должны хотеть встретиться с собственной смертью, придать вещам объективность. Есть множество способов повысить свою осознанность. Изучайте фотографии подобных вам людей, которые уже умерли. Читайте книги о смерти и самоубийстве. Носите яд в кармане и часто созерцайте его. Ходите по высоким обрывам. Лягте на рельсы и читайте стихи. Положите заряженный пистолет в рот и взведите курок. Сам я любил сидеть высоко на краю, свесив ноги в бездну. Я любил гулять во время грозы, когда молния могла поразить меня в любую минуту. Наверное, это всё звучит экстремально, но я не понимаю, как что-то может быть слишком экстремальным. Именно в этом смысл – подойти как можно ближе к смерти. Каждый час, каждый день, вы должны желать погрузиться в созерцание смерти, времени, в осознавание того факта, что часы тикают, что каждый день становится на один день меньше, что с каждым вздохом становится на один вздох меньше. Измеряйте свою жизнь неделями, месяцами, а не годами, и хмуро замечайте, как они проходят. Каждое утро уделите минуту, чтобы прочувствовать, что значит для вас новый день жизни. Вытравите слова «Только тот день для меня наступит, в котором я пробуждён» на зеркале у себя в ванной. Созерцание смерти, своей собственной смертности это реальная, мощнейшая медитация. Осознавание смерти это настоящий дза-дзен, это универсальная духовная практика, единственная, необходимая кому-либо когда-либо, и которую каждый должен выполнять, поэтому да, вы должны желать во что бы то ни стало привнести эту живую осознанность в свою жизнь. Развейте привычку вспоминать о смерти каждый раз, когда смотрите на часы, когда садитесь к столу, каждый раз, когда идёте в туалет. Гуляйте каждый день и думайте о том, что значит, быть живым, идти, видеть и слышать, дышать. Это не упражнение, это не что-то, во что вам необходимо поверить, как в аффирмацию, это нечто реальное, и оно находится в центре каждой вашей мысли и каждого действия. Если бы вы знали, что умрёте завтра, что бы вы сделали сегодня? И почему, чёрт возьми, вы этого не делаете?