ия?” В этой брошюре Кудрявцев доказывает, что теософия есть чистейшее антихристианство. Молитвы и храмы есть и у язычников, следовательно, сами по себе они не доказывают истинности теософии. Истинность известной религии доказывается только присутствием в ней благодати Божией, а благодать Божия имеется только в христианстве. В теософии не только нет благодати Божией, но действует “прелесть бесовская”. Не всякая радость есть радость Божия, есть радость и в “прелести бесовской” происходящая. Она-то и вводит неопытных в заблуждение. Что касается искушений Ваших, то от них прежде всего не нужно приходить в смущение и уныние. Все подвижники шли путем борьбы с искушениями. “Уничтожь искушения, - говорит Авва Зосима, - и помыслы, и не будет ни одного святого” (Авва Зосима, Собеседование, пар. 5; Добротолюбие, т. III, с. 120). Дело не в том, чтобы не испытывать искушений, а в том, чтобы побеждать их. “Да не ужасаемся,- говорит преп. Иоанн Лествичник,- видя, что мы в начале подвига больше обуреваемся страстьми, нежели когда мы жили в миру (как миряне); потому что сперва необходимо возникнуть всем причинам болезней, а потом уже воспоследовать здравию. Может быть, сии звери и прежде где-нибудь скрывались в нас, но мы их в себе не примечали”(Слово 26-е, пар.183 - Лествица). В частности это нужно сказать и об искушениях, происходящих от плоти. “Не верь во всю жизнь твою сему бренному телу, и не надейся на него, пока не ¬предстанешь Христу”(Слово 15-е, пар. 17). “Когда диавол хочет связать два лица союзом постыдной любви, тогда испытывает ту и другую сторону, и потом уже начинает возжигать огонь страсти”(Слово 15-е, пар. 45). “Не думай низложить беса блуда возражениями и доказательствами; ибо он имеет многие убедительные оправдания, как воюющий против нас с помощью нашего естества” (Слово 15-е, пар. 24). “Представь Господу немощь своего естества, сознавая во всем свое бессилие, - и неощутительным образом получишь дарование целомудрия”(Слово 15-е, пар. 26). Во время нападения страстей бесчестных нужно, по наставлению преп. Варсонуфия Великого, молиться: “Господи! избави меня от грехов моих и от страстей бесчестных” (Руководство к духовной жизни, пар. 246) или “Господи Иисусе Христе, избави меня от страстей постыдных!” (пар. 252). - И обуреваемому от сих страстей нужно прежде всего удаляться от предметов соблазна и вообще любить безмолвие и уединение. 1928. I. 3 София. 13. Просьба о благословении на принятие иночества. Досточтимый друг! Отвечаю на главный Ваш вопрос. Если имеете желание принять иноческий сан и если есть на это согласие и благословение Ваших родителей, то, конечно, и я не имею ничего против Вашего желания. Но считаю своим долгом дать Вам совет: предварительно тщательно испытать себя: можете ли Вы проводить иноческое житие в условиях настоящей Вашей жизни? Лучше все предусмотреть раньше, чем терпеть огорчения от непредвиденных неожиданностей. Не возражая Вам по существу, я только предостерегаю от поспешности. Но в конечном итоге этот вопрос придется решать не мне, а Вашему епархиальному Архиерею. На первых порах иноческой жизни особенно необходимо опытное, мудрое руководство. В качестве руководителя, если такового не имеется на месте, я мог бы указать Вам на афонского иеросхимонаха, хорошо известного Вам о. Лота. Советую Вам иметь доверие к этому руководителю: иначе помыслы Вас могут запутать. И от этого может быть большой вред духовный. Арх. Феофан. 1931. V. 3 Кламар. 14. О монастырской жизни и о совершении богослужения в наше время. Отцы говорят: все нужно делать с рассуждением. Делаемое без рассуждения даже и добро не бывает в пользу. Вы можете, если хотите, поехать и в Р-ий монастырь, но не для пострижения, а для испытания себя: можете ли Вы понести иноческую жизнь в том виде, в каком она осуществляется там. Если Вы свяжете себя обетом иноческого послушания и вдруг жизнь там не понравится, это будет великим ущербом для Вашей духовной жизни. Вы говорите, что Вам не нравится способ совершения богослужений во всех в-ских храмах. Все это зависит от того, что священнослужители настоящего века разучились молиться: разумею внутреннюю молитву, а ограничиваются лишь совершением внешнего богослужебного чина. И потому недостаток внутреннего одушевления стараются заменить чисто внешним одушевлением со всеми вытекающими отсюда последствиями. Недостаток внутренней молитвы чувствуется не только в новом, но и в старом восточном пении. Если там он выражается в концертном характере пения, то здесь - в чисто внешнем исполнении древних напевов, вследствие чего пение становится крайне заунывно-бездушным. И в том, и в другом случае бывает крайне тяжело молиться. Что же, - спросите, - делать в таких случаях? Не обращая всего внимания на внешний чин богослужения, стараться нужно установить в это время параллельную внешнему чину богослужения внутреннюю собственную молитву. А если бывает совершенно неразборчиво чтение или пение, то можно совершать в это время и совершенно самостоятельную внутреннюю молитву. Лучше всего совершать в это время молитву Именем Господа Иисуса Христа. Она и кратка, и всеобъемлюща, и не препятствует следить за внешним чином богослужения. Архиепископ Феофан. 1930. XI. 20. София. 15. О модернизме в современной Православной Церкви и о книге священника Павла Флоренского "Столп и утверждение истины". Досточтимый друг! Вы сообщаете мне об обстоятельствах чтения Вашего реферата по Русской Церковной Истории (о крещении Руси). Если что-нибудь будет смущать Вас, расскажите обо всем профессору Н.Н. Глубоковскому. Он человек авторитетный для всех профессоров, особенно в вопросах, касающихся своей специальности и России. Но как горько то, что русский ученый в лице Голубинского дает нашим недоброжелателям оружие против нас же самих! Теперь мы и пожинаем плоды разрушительной деятельности такого рода наших профессоров! 25-го апреля был у меня с визитом Преосвященный Андрей. Разговорились о текущих церковных событиях и о церковном модернизме. И здесь обнаружилось неожиданное обстоятельство! Когда я заявил, что считаю родоначальником современного модернизма русского священника о. Павла Флоренского, известного автора книги "Столп и Утверждение Истины", он совершенно неожиданно для меня выступил с горячей защитой священника Флоренского и этой его книги! Даже более того - он заявил, что считает себя учеником Флоренского и другом его, и в жизни своей не видал такого священника! Я сказал ему, что советую ему хорошенько изучить книгу свящ. Флоренского и что я остаюсь при своем мнении. Он ушел несколько смущенный. - Теперь для меня понятно все, что до сих пор не было понятно. Очевидно, и способ служения своего он заимствовал от свящ. Флоренского. Ну, вот Вам и трагедия: ревностный борец за чистоту Православия оказывается пламенным защитником родоначальника современного модернизма! Если здесь нет чего-либо "человеческого", то, мне думается, он просто "не понял" книги Флоренского! И хочется сказать: изведи, Господи, на делание церковное основательных, вполне знающих свое дело - защитников Истины Православия! Написать опровержение на книгу о. Флоренского в одном письме было бы невозможно. Основная концепция этой книги сложная. Для опровержения ее необходимо было бы предпринять экскурсы в разнообразные сферы познания: не только в область догматики, но и философии, и филологии и церковной археологии. Что прот. Булгаков в учении о "Софии" исходит из Флоренского, в этом он сам сознается в своей книге "Свет Невечерний". Разумеется, это не означает, что он повторяет последнего, но если бы потребовалось свидетельство "внешнее", могу сослаться на авторитет проф. Лосского и еще более на авторитет самого Флоренского. По сведениям из России, напечатанным в свое тремя в "Студенческом Вестнике", свящ. Флоренский от студентов-богословов на экзаменах по его предмету требовал обязательного знания двух книг: своей - "Столп и утверждение истины" и Булгакова - "Свет Невечерний". Это означает, что он смотрит на обе эти книги, как на взаимно родственные. Но кто изучал вопрос этот, тот не может этим ограничиться. Он знает, что и сам Флоренский не оригинален. Его "софиология" выросла из "софиологии" Владимира Соловьева, а самая "софиология" В. Соловьева коренится и основывается на "софиологии" немецких мистиков, то есть не церковной. Архиепископ Феофан. 1930. ХII. 6. София. 16. Учение протоиерея Сергия Булгакова о Софии. Досточтимый друг! Вы просите изложить сущность учения протоиерея о. Сергия Булгакова, профессора Богословского Института в Париже, о Софии и указать, в чем оно противно Православию. Все это становится ясным, если знать самое происхождение этого учения. Протоиерей С. Булгаков основывается на книге о. Флоренского “Столп и утверждение истины”. Флоренский же заимствует идею Софии у Владимира С. Соловьева. А Соловьев - у средневековых мистиков. У Владимира С. Соловьева София - это женственное начало Бога, Его “другое”. Флоренский пытается доказать, что София, как женственное начало Бога, есть особое существо. Это учение он старается найти у св. Афанасия Великого и в русской иконографии. Протоиерей Булгаков принимает на веру основные выводы Флоренского, но отчасти видоизменяет это учение, а отчасти дает ему новое обоснование. Именно у Булгакова это учение имеет два варианта: а) первоначально - это особая ипо