ое общение с Господом, а только мечтательное, прелестное, которое и составляет сущность так называемого мистицизма. Но путь делания заповедей Божиих есть путь постоянного подвига. Естество наше ветхо и повреждено и потому косно к деланию заповедей Божиих. Поэтому отличительной и существенной чертой православного подвижничества является постоянное самопринуждение к исполнению заповедей Божиих. Чрез исполнение заповедей Божиих мы таким образом опытно познаем немощь нашего естества. Но этим опытным познанием мы не должны ограничиваться, иначе можем впасть в уныние и отчаяние. Мы должны, убеждаясь в немощи нашего естества, молиться о благодатной помощи нам от Господа, о восполнении нашего естества благодатию Божиею. Для этого и дается нам опытное познание нашей немощи, а не для уныния. С этой точки зрения понятно и все переживаемое Вами. Вы проходите опытную школу познания немощи своего естества. И Вам остается только правильно пользоваться плодами этого учения. По мере истинного самопринуждения к деланию заповедей Божиих у Вас будет рождаться познание немощности своего естества, а из этого познания и по мере его будет в свою очередь рождаться одна из основных христианских добродетелей - смирение. Благодать Божия дается только смирению, а не за труды, хотя самое смирение и порождается трудами. Таков общий закон истинного подвижничества. Но для каждого данного случая необходимо правильное рассуждение, в чем заключается воля Божия и как ее исполнить. Нужно во что бы то ни стало исполнить волю Божию; но при этом ни на минуту не забывать, что Бог наш есть Бог и святой, и любвеобильный. Конкретно это означает то, что действительное зло нужно при всяких обстоятельствах решительно отметать, но к немощам человеческим относиться снисходительно, памятуя и свои немощи! Представьте себе каждый раз, что бы сделал Господь Спаситель в этом случае и думаю, что найдете для себя правильный выход из затруднительного положения! Арх. Феофан. 1930. VII. 19. Варна. 38. Буря искушений и якорь самоукорения. В Древнем Патерике сохранилось следующее сказание об авве Пимене Великом. Пришел к нему брат и жалуется: одолевают меня искушения и не знаю, что мне делать. Св. Отец ответил на это притчей. “Плывущие по водам,” - сказал он, - “делают так. Когда ветер благоприятствует, натягивают паруса, и тогда ладья их идет быстро. А когда ветер спадает, берутся за весла и, хотя не без труда, идут вперед. Но случается, что поднимается буря: тогда они убирают и паруса и весла и становятся на якорь, пока не минует непогода. Так бывает и с подвижниками. Когда вспомоществует им благодать Св. Духа, они совершают труды подвижничества с легкостью. Когда благодать Св. Духа сокращается, они подвизаются, но с трудом. А когда наступает буря искушений, тогда становятся на якорь “самоукорения” и с терпением ожидают улучшения благодатной для их подвигов атмосферы. В чем же состоит “самоукорение”? В непрестанной молитве: “Боже, милостив буди мне грешному! Господи, помоги мне! Господи, спаси меня имиже веси судьбами!” Так поступайте и Вы! Искренно уважающий Вас, арх. Феофан. 1930. IX. 14. Варна. 39. Как относиться к недобросовестным служащим? Вы спрашиваете меня, как Вам относиться к недобросовестной прислуге, которая начинает шантажировать Вас. Мое мнение таково, что, по слову Апостола, всякого брата, бесчинно ведущего себя, нужно удаляться. Иное дело - помочь нуждающемуся, иное - дать себя добровольно шантажировать. Для предупреждения таких случаев в будущем нужно внимательно следить, с кем мы имеем дело и останавливать зло в корне. А для распутывания уже наступившей путаницы лучше вам лично отстраниться от дела и передать ликвидацию его в руки Вашего мужа. Не даром сказано: “Будьте мудры как змеи и просты как голуби”. “Одна простота без мудрости, - говорит св. Кирилл Александрийский, - превращается в глупость”. Рассуждение должно идти впереди всех добродетелей; иначе наша деятельность будет слепа и вместо пользы будет приносить вред. Припоминаю случай из жизни о. Иоанна Кронштадтского, подобный Вашему. Один из псаломщиков, служивших с ним, однажды стал поносить его за то, что он “мало помогает” ему... “А еще святой!” - крикнул он на него. Случайно подслушал этот разговор другой псаломщик и закричал на первого: “как ты, негодяй, смеешь кричать на своего настоятеля!” О. Иоанн, смущенно молчавший до сих пор, после этих слов своего защитника воспрянул духом и сам вскрикнул: “Да, да! как ты смеешь так разговаривать со своим настоятелем!” И этим весь инцидент ликвидировался. Мне кажется, что не мешало бы “припугать” и Вашу “истеричку” и может быть “истерия” ее от такого простого средства улетучится скоро!.. Что касается “проклятий” ее, то они как неосновательные падут на ее голову!.. Пусть поэтому лучше воздержится от них! Вообще же при сношении с людьми нужно: или молчать, или говорить правду. “Равное зло” - , говаривал мне в свое время известный старец гефсиманский Исидор, - “говорить неправду и умалчивать правду”, разумеется, когда обстоятельства требуют того или другого. Архиепископ Феофан. 1930. IX. 24. Варна. 40. Огорчение не есть злоба и как относиться к недостаткам людей. Вы спрашиваете, можете ли Вы сказать от сердца на исповеди, что не имеете злобы ни на кого, после всего происшедшего с Вашей прислугой? На это отвечаю. Нужно различать чувство огорчения и чувство злобы. Испытывать чувство огорчения на душе - не значит иметь на кого-либо злобу. Уже из того видно, что Вы не имеете чувства злобы, что желаете помочь Вашей прислуге. Делать это можно, но с рассуждением; то есть: или делать тайно, или через посредство кого-нибудь. Иначе Ваше желание прийти на помощь будет ею истолковано за чувство слабости и страха. И опять начнутся неприятности. “Мы удаляемся от людей,” - говорит св. Исаак Сирианин, - “не потому, что не любим их; но по причине их недостатков. Совершенным все возможно; но мы должны держать себя в чине несовершенных”. Проще говоря, мы избегаем не людей, а их недостатки, а, следовательно, и людей по причине их недостатков! Архиепископ Феофан. 1930. XI. 11. София. 41. Плач о грехах и обличение совести. Различие между “плачем о грехах” и “обличением совести” следующее: совесть “обличает” нас в грехах независимо от нашей свободы; она составляет принадлежность нашей природы. Плачь же о грехах зависит от нашей свободы. Мы можем оплакивать свои грехи; но можем и не обращать внимания на обличение своей совести. Обличение совести есть, таким образом, нечто предшествующее плачу; а плач - нечто последующее за обличением. На исповеди нужно каяться во всем, в чем обличает совесть. Если же духовник снисходительнее относится ко грехам, чем сам кающийся, то этим не нужно смущаться. Он может смотреть на дело “отвлеченно”, а кающийся все переживает “лично”, и что с отвлеченной точки зрения представляется неважным, то в порядке личного переживания может иметь важное значение. Каждый прав по-своему в таких случаях, если нет только легкомыслия со стороны духовника и мнительности со стороны кающегося. Что касается Вашего мужа, находящего много “устарелостей” в Церкви, то спорить с ним не нужно, а при случае сказать следующее: “Многое кажется нам непонятным только потому, что мы опытно не переживали того, что переживали св. Отцы Церкви и подвижники. По мере расширения нашего религиозного опыта многое непонятное для нас теперь впо¬следствии само по себе станет понятным!” Арх. Феофан. 1930. XI. 26. София. 42. Нельзя смешивать “умиление” с “сердечным сокрушением”. Совет “стяжи умиление при молитве” требует объяснения. Нельзя смешивать “умиление” с обыкновенным состоянием “молитвенного сокрушения”. “Умиление”, по учению св. Отцов, дается только лицам, стоящим на границе бесстрастия после долгого подвига, и есть один из высочайших даров. Тогда как “молитвенное сокрушение” возможно для каждого. Неопытный молитвенник, если не разъяснить ему точно того, может самое обыкновенное “сердечное сокрушение” счесть за высокий благодатный дар “умиления” и таким образом впасть в прелесть! Архиепископ Феофан. 1930. XII. 6. София. 43. О “перевоплощении” и как проводить пост? Книги сестры Фаины “Девять дней в загробном мире” я не читал. Но, судя по тому, что Вы о ней пишете, к ней нужно относиться осторожно и даже отрицательно. Перевоплощение душ осуждено нашей Церковью и, раз оно упоминается в книге, книга не заслуживает доверия. Нужно помнить слова Апостола: “аще мы, или Аггелъ съ небесе благовеститъ вамъ паче, еже блговестихомъ вамъ, анафема да будетъ” (Гал. 1,8). “Как проводить время Великого Поста?” - спрашиваете Вы. Общий строй и дух этого времени прекрасно выражен в Богослужении и в Типиконе. Нужно только проникнуться этим настроением, а внешние предписания исполнять по мере сил, - и все будет исполнено. Главное - нужно по преимуществу в это время жить в Боге, и для этого отстраняться по возможности земных забот, нужно иметь в виду, что жизнь в Боге имеет две стороны. Начинается она переживанием своей греховности, продолжается стремлением очиститься от этой греховности, а кончается чувством блаженного общения с Богом. Первую седмицу Великого Поста более всего приличествует посвятить переживанию своей греховности. Чувство блаженного общения с Богом естественно является у нас в дни св. Пасхи. И мера этого