дыки Феофана все, что мы привыкли воспринимать механически, по традиции, без значения и внутреннего смысла, оживало и получало свой изначальный духовный смысл. 7. Старцы. Старцы Варнава и Исидор Гефсиманские. С юных лет будущий Владыка искал духовного совета у опытных, по слову святых Отцов. Вначале это были просто духовники, а затем, по окончании академии и принятии монашества, он руководствовался в своей духовной жизни благодатными, духоносными старцами. По каждому важному вопросу обращался Владыка к ним и находил у них с избытком то, что искал. Любовь к старцам он всячески прививал и студентам академии. Но язык старческого иносказания не всегда был понятен им. Так, однажды, по совету владыки Феофана, студенты отправились к одному Старцу, несомненно благодатному и широко известному. Пришли они к нему, а он в это время мыл пол в своей комнате. И большая лужа воды была на полу. Конечно, старец провидел, что к нему идут «гости» и, чтобы показать им самим их духовное состояние, за минуту до их прихода занялся мойкой пола. Студенты не поняли тогда этой притчи и, разочарованные, вернулись. «Не поняли они языка старческого, - сожалел владыка Феофан, - не поняли они того, что он хотел им сказать и показать. Ведь они пришли к нему с высоким мнением о себе, что «мы, мол, - академики». А знаменитый духоносный старец, к которому съезжались со всех сторон большие люди за духовным советом, показал им, прежде всего, свое собственное смирение тем, что мыл в своей келии пол. И если бы эти молодые и здоровые люди бросились помогать удрученному годами и подвигами Старцу и, в первую очередь, убрали бы большую лужу воды, которая, кстати говоря, мешала им подойти к Старцу, чтобы принять от него благословение, они бы отгадали, счастливо для себя, то мудрое «слово», которое без слов хотел преподать им великий Старец. И при этом, с другой стороны, он им показал их собственное состояние, высокое мнение о себе, гордость - «как это мы будем ему мыть пол?». Но, может быть, позже они поймут это старческое иносказание». Владыка Феофан часто ездил к старцам не только на Валаам, но и в Гефсиманский скит Троице-Сергиевой лавры. Этот скит основан был знаменитым Филаретом (Дроздовым), митрополитом Московским. В начале ХХ века в этом скиту подвизались два благодатных старца - отец Исидор и отец Варнава. Старцы эти были нрава противоположного. Отец Варнава был очень строгий, сама ревность о Господе, а отец Исидор, напротив того, был благостный, очень смиренный и бесконечно милостивый. Возле него всегда ютились всякие бродяги и пьяницы... И всех он кормил. Старцу Исидору делались неоднократно строгие замечания по этому поводу, и прямо запрещалось кормить этот, по сути, жалкий, погибающий люд. Но милостивый Старец жалел их и тайно продолжал кормить. Однако случилось так, что один из бродяг, по прозвищу Федька Каторжный, всегда подвыпивший, по дьявольскому наущению, пытался зарезать своего кормильца. К счастью, это произошло на глазах у многих богомольцев. Они заступились и спасли от смерти блаженного старца. Федьку судили. Вызвали и старца Исидора как пострадавшего. И судья спрашивает его: - Расскажите, пожалуйста, отец, как все было? - А что было? - Да этот преступник хотел Вас зарезать? Вот и нож, который у него из рук выхватили! - Да что Вы пристаете к человеку? Он и не думал, и не хотел меня зарезать. - Да как же не думал и не хотел?! Ведь он бросился на Вас с ножом. Сколько свидетелей есть, и все как один одно и то же свидетельствуют против него. - Да что Вы к нему пристали? Ведь он был пьян и ничего не помнит... Опустите его, отпустите! При этом старец заявил, что если Федьку не отпустят, то он уйдет из скита - «от такого позора и великого греха», что из-за него «осудили человека». И пришлось отпустить преступника, потому что старца очень ценили и не хотели с ним расставаться. Сам Федька после этого плакал и просил прощения у старца Исидора. А Старец всем рассказывал после, самоукорительно качая головою: - Я под суд попал... Меня-то судили. Вот какой грех! Случалось, что старец Исидор направлял своих посетителей к старцу Варнаве, когда надо было хорошенько пробрать, чтобы человек пришел в чувство своей греховности. Посетитель не успевал и слова ¬вымолвить, а Старец наперед уже знает: - А Вам, по Вашей нужде, непременно надо пойти к старцу Варнаве. Он Вам поможет. А мне это не дано... - Да нет, батюшка, я хотел бы к Вам! - Нет, нет! Господь благословляет к отцу Варнаве. Идите с миром! И скажите ему, что я Вас прислал к нему за наставлением... Так надобно... Это - воля Божия! Владыка Феофан говорил, что старцы Варнава и Исидор дополняли друг друга, и поэтому между ними была большая духовная дружба и любовь. 8. С.М. Труфанов (отец Илиодор). Среди студентов Санкт-Петербургской Духовной академии был монах Илиодор, служивший позднее в Царицыне. Отличался он духовной пылкостью и повышенной ревностью. А о таковых святые Отцы предупреждают, что они легко могут попадать в прелесть духовную, в духовное самообольщение. Это происходит оттого, что они, по самоуверенности и самонадеянности, начинают подвизаться более должного смирения, уповают на свои силы, а не на Господа. И Господь попускает им, а, вернее сказать, и нам, дабы вразумить нас и смирить, попасть в эту духовную болезнь высокого о себе мнения и мечтания. А это - начало всех страшных бед, ибо Писание говорит: «Прежде сокрушения предваряет досаждение, прежде же падения злопомышление» (Притч. 16, 18). И вот с этим монахом пришлось владыке Феофану немало помучиться. По смирению своему Владыка не надеялся на себя, пригласил отца Илиодора поехать к Старцу, чтобы Старец, по данной ему благодати, направил его жизнь духовную по верному пути... Собрались. Садились на поезд на маленькой пригородной станции. Владыка, дабы не дать лишнего повода монаху к разговору, отошел от него и, по монашескому правилу держать ум к Богу, занялся внутренней молитвою. Но, взглянув в сторону отца Илиодора, увидел, что с ним что-то неладно. Около него вертелся, как юла, какой-то смуглый мальчуган, очень похожий на цыганенка. Мальчик выделывал ногами и руками что-то, как бы плясал. «Да откуда он взялся, этот цыганенок!» - мелькнула мысль у владыки Феофана. Отец Илиодор пристально смотрел на мальчика и, казалось, весь был поглощен им. Владыка позвал монаха по имени: «Отец Илиодор, отец Илиодор!» Но тот не слышал. После оклика этот непонятный «цыганенок» начал еще быстрей, как юла, плясать вокруг него. Отец Илиодор напряженно следил за ним. Владыка снова позвал его, но тот опять не слышал. Владыка подошел к нему и увидел, что тот вне себя, поглощенный вниманием к непонятному мальчугану. «И откуда он появился?!» Тогда владыка Феофан взял его за рукав рясы и потянул за собою. Только таким образом удалось отвести его в сторону. А отец Илиодор, растерянный, беспомощный, сам не свой, побледнел, изменился в лице. Владыка спрашивал его, в чем дело, но он только водил испуганно глазами и ничего сказать не мог... А «цыганенок» тот бесследно исчез, как сквозь землю провалился... Все это было очень и очень странно. Только потом уже стало ясно, что это было какое-то необъяснимое, но сильнейшее бесовское наваждение. Редчайший случай: днем, на людном месте, на перроне, при народе. Это чрезвычайное происшествие на пути к Старцу не предвещало ничего доброго для отца Илиодора. Обо всем происшедшем владыка Феофан рассказал Старцу в присутствии отца Илиодора. Но сам отец Илиодор был в особом состоянии, то ли подавлен случившимся, то ли поглощен, оставался совершенно безучастным к тому, что говорил Владыка, как будто бы это его не касалось. И даже слова Старца не затронули чувств отца Илиодора. Он остался замкнутым в себе. Старец говорил о величии Божием и о ничтожестве и греховности человеческой. О том, что единственный путь к Богу - это путь смирения. Но монах Илиодор не слышал. Так владыка Феофан и монах Илиодор без видимых результатов вернулись в Петербург. И здесь только отец Илиодор начал постепенно приходить в себя. Но и снова произошло с ним нечто маловероятное. По совету старца Владыка не выпускал из виду отца Илиодора. Они вдвоем, и с ними еще мальчик-послушник, пришли после Литургии на квартиру Владыки в здании академии. Час был около полудни. Преосвященный прошел к себе наверх, а они остались в нижней половине... И вдруг они видят в глубине зала трех великанов, с искаженными злобою лицами, вооруженных дубинами. Обращаясь к отцу Илиодору, потрясая дубинами, они яростно кричали: «Мы тебе покажем! Мы тебе покажем!» До крайности перепуганные отец Илиодор и мальчик-послушник вбежали в кухню и заперли за собою двери. Мальчик схватил длинную кочергу и, в испуге, начал бить в нижнем этаже стекла, чтобы позвать на помощь. Преосвященный - сверху, другие - снизу поспешно вбежали. На претерпевших не было лиц. Мальчик сразу убежал домой, к родителям. Владыка Феофан постарался успокоить отца Илиодора. Он говорил о том, что в монашеской жизни надо быть всегда готовым к подобным переживаниям. Это бесовские козни. Бесам нельзя верить ни в чем. Будучи немощными, они принимают вид гигантов, чтобы напугать. То, что произошло среди бела дня в покоях владыки Феофана, святые Отцы называют бесовскими страхованиями, бесовскими запугиваниями, когда демоны пытаются запугать подвизающегося, чтобы он отказался следовать подвижническим путем. Для этой цели они обычно прини