астоянию архиепископ Аверкий составил и опубликовал жизнеописание, а также письма, писанные Святителем большею частию ему самому. Чернов начертал для нас большой труд, но включил туда много непроверенного, прямо не относящегося к нашей основной цели - показать общий облик праведника-исповедника истинного Православия, гонимого разными «измами» и лицеприятием. Но главной «виновницей» появления в свет этих записей является духовная дочь святителя Феофана еще по России Елена Юрьевна Концевич, племянница другого почитателя святителя Феофана, знаменитого церковного писателя Сергея Александровича Нилуса. Она твердо верила в святость нового затворника, ездила к нему во Францию и взяла с нас слово издать книгу о нем и о его защите чистоты православного учения. Перед пробуждающейся Святой Русью духовное значение святителя Феофана является поддержкой в апостольском стоянии в Истине, без чего нельзя побороть дух антихриста нашего времени. С благословения ныне здравствующего святителя Иоанна, митрополита Санкт-Петербургского, печатается сей скромный труд Братства преподобного Германа Аляскинского. Издатели выражают надежду, что сия книга послужит толчком к опубликованию в будущем неизданных сочинений святителя Феофана. Тщательное изучение хотя бы его замечательного труда «Русское Добротолюбие» даст духовную силу молодым подвижникам. Сия книга появляется при явной таинственной помощи самого Святителя... Как же радуется он ныне на небесах, когда в год столетия (1894 - 1994) со смерти его духовного учителя, святителя Феофана Затворника Вышенского, чествуемого во всем православном мире, выходит на свет Божий и его вклад в духовную сокровищницу, как в некую сберегательную кассу Небесного банка, откуда бедняки смогут смело черпать себе богатство святоотеческой мудрости, дабы безбедно прожить наш духовно обнищалый век и богачами явиться на Суд Божий. Радуются ныне и вышеупомянутые други святителя Феофана, нового Затворника, ибо они также вложили посильные труды свои на благо страждущих осколков былой славы Святой Руси. Их достояние ныне с помощью Божией передается новому поколению, дабы юноши наши, взирая на дивные образы обоих святителей Феофанов, с новой силой сеяли то святое и доброе, унаследованное через грешные руки наши, потрудившихся над книгой сей. Да поможет всещедрый Господь Бог наш Иисус Христос окрепнуть и продолжить святое дело обогащения рода христианского. Игумен Герман с братией. Мая 7/20, 1994 года; явление Креста Господня в Иерусалиме в 351 г. Предисловие ко второму изданию. Возлюбленные о Христе читатели! Вы держите в руках своих неоценимое сокровище - свидетельство об избраннике Божием, великом светильнике Вселенской Православной Церкви святителе Феофане. Это второе издание книги «Духовник Царской Семьи святитель Феофан Полтавский, Новый Затворник». Такова была воля Божия, что несколько десятилетий имя Святителя оставалось неизвестным большинству верных, но авторы этой книги, бесконечно недостойные, знали предсказание одного раба Христова - некоего дивного отшельника, неведомого, но великого подвижника, духовными советами которого пользовался при жизни и сам архиепископ Феофан - о полученных этим удивительным сосудом благодати Божией откровениях, говорящих о судьбах России и об исключительном положении, которое займет в свое время святитель Феофан в Церкви земной, когда станет он одним из самых любимых и чтимых русских святых вселенского значения. Святитель Феофан исповеднически и мученически боролся за Веру истинно Православную, его сподобил Господь места в Царствии Своем Небесном, ему предначертал Он быть высоким Вождем людей истинной Веры Православной в будущей воскрешенной из мертвых России, в России, искупившей свои страшные грехи двадцатого века - грехи попущения цареубийства и - больший - преступления клятвы предков святорусских на Соборе 1613 года. При удивительных, чудесных обстоятельствах, при явной помощи свыше, совершенно неожиданно был обретен архив Святителя, считавшийся навсегда потерянным. И дал Многомилостивый Господь сокровище свое нам. «Господи, кто верова слуху нашему, и мышца Господня кому открыся?» - Со скорбью восклицает святый пророк Исайя (53, 1). Но имеем мы пророчество упомянутого нами отшельника, что святитель Феофан, ушедший в вечность, будет действовать в России по смерти своей. Ричард (Фома) Бэттс, Вячеслав Марченко, 1996 год. Предисловие к настоящему изданию. Праведники всегда гонимы при жизни; великие праведники часто бывают гонимы, подвергаясь оклеветанию, и посмертно - пока живы их гонители и пока память о них мешает политике новых богоборцев. Самой большой клевете мира сего в наше время подверглась и подвергается святая Царская Семья Императора Николая II. Много лжи и неприятия досталось и людям, ее окружавшим. Мир, во зле лежащий, поддерживаемый темными силами, не желает знать доброе, боится света. И льется грязь, наполняются ядом слова гнилые адептов его. Архиепископ Феофан, духовник святого Царя Николая и его святой Семьи, был дивным, подлинным подвижником, он стал одним из новых славных угодников Христовых; претерпел гонения и поныне не принят даже и православными - теми из них, что озабоченны устройством внешнего благополучия церковного в условиях демократического правления в землях Руси, Святой некогда, а ныне распинаемой и страждущей. Пример жизни земной Владыки ясно показывает, сколь тесен путь, ведущий ко спасению, и вдохновляет шествовать по этому пути души сильные. Когда, в девяностые годы XX-го столетия, мне попали в руки рукописи владыки Феофана - через собрата моего духовного Фому (православного американца Ричарда Бэттса) от отца Германа (Подмошенского), я не сразу и понял, какое сокровище у меня. Но прошли месяцы совместного с Фомой труда по составлению жизнеописания, пришло понимание важности попавшего к нам - не по достоинству нашему - материала, и возникло опасение. Опасение, что книга не будет принята ни внешними людьми, ни церковными структурами. Понятно было, что нам не получить на нее официального благословения, а издать без благословения означало затруднительность выхода на церковные лавки.1 Но Господь, чудом сохранивший рукописи Своего избранника и воспоминания о нем, давший нам их, указал нам и нового Своего угодника, который мог бы благословить: нам стало известно, что митрополит Санкт-Петербургский Иоанн (Снычев) является почитателем владыки Феофана, что он даже желал того, чтобы могила подвижника была перенесена из Франции в Россию. И вот мы отправили рукопись в Петербург. ...прошли недели. В это время в Свято-Германовской пустыни в Платине в Северной Калифорнии (США) ее игумен отец Герман (Подмошенский) был озабочен тем, что нет, кроме него, в монастыре священников, а рукоположить достойных монахов желалось в Церкви несомненной юрисдикции. Дело в том, что в Америке десятки разных православных юрисдикций, и многие друг друга не признают. Мало кем в мирских ссорах признавался и правящий тогдашний архиерей Платины митрополит Панкратий Нью-Йоркский. Отец Герман, вдохновленный тем, что, будучи в Москве в начале 90-х, был приглашен Святейшим Патриархом Московским и всея Руси Алексием сослужить в Успенском соборе Московского Кремля, сослужил Святейшему и был награжден им крестом с украшениями, отец Герман решил искать рукоположения монахов в Московской Патриархии. Но очевидно было, что обратиться можно только к владыке Иоанну. Владыка Иоанн был больше подвижником, чем управителем земным. Вскоре получили разрешение на рукоположение в России от митрополита Панкратия, а затем двух монахов, отца Герасима и отца Дамаскина, владыка Иоанн рукоположил в Санкт-Петербурге во иеродиаконов и во иеромонахов. И это доброе дело, конечно же как и все добрые дела, сопровождалось мирским недовольством. Один архиерей (понятно, что имени его назвать я не могу) рассказал мне, как на заседании Синода один из постоянных членов Священного Синода (и это имя не назову) гневно вопрошал владыку Иоанна, почему это он совершил те рукоположения. Владыка, смиренный благодатный старец, сказал только: «Они православные», - и все. Но вернусь немного назад по времени. Еще до тех рукоположений, когда отец Герман был в России, Батюшка попросил меня связать его по телефону с митрополитом Иоанном. Тогда мне довелось впервые говорить с Владыкой. Владыка Иоанн сразу же пригласил нас к себе в гости, и мне довелось побывать у него вместе с отцом Германом. Единственный раз в жизни удостоился я видеть этого подвижника и общаться с ним. Не буду рассказывать о подробностях, о главной цели нашего визита - о том говорили владыка Иоанн и отец Герман. Меня же больше интересовало мнение Владыки о нашей рукописи. И вот я, улучив момент, спросил с волнением о ней. Владыка ответил, что, мол, к нему приходит так много рукописей, большой стол завален весь до потолка, что он физически не может прочитать и малую часть присылаемого. Он попросил не обижаться, но при этом спросил, а что за рукопись. Когда я ответил, что о владыке Феофане (Быстрове), владыка Иоанн, весь переменившись, сказал: «Как же, я прочитал, и очень внимательно!» На мою просьбу написать предисловие к будущей книге, он ответил, что сам до прочтения знал намного меньше, что добавить ему нечего. На просьбу о благословении на издание тут же пр