цы Христа ради юродивой Паши Саровской, переданное преосвященным Феофаном в 1911 году лично Государю, а также предсказания многих святых угодников Божиих начали сбываться. Забыл народ русский Господа Бога, отверг клятву, данную праотцами, клятву на верность Богу и Его Государю. И никто не поднял открыто знамени Всероссийского Собора 1613 года, не осталось верных завещанному в «Утвержденной Грамоте», которая гласит: «ВО ИМЯ ОТЦА И СЫНА И СВЯТАГО ДУХА Утвержденная Грамота Великаго Всероссийскаго Собора в Москве, Церковнаго и Земскаго, 1613 года. Послал Господь Свой Святый Дух в сердца всех православных христиан (Земли нашей), яко едиными усты вопияху, что быти (...) Царем (...) и Самодержцем Тебе, Великому Государю Михаилу Феодоровичу. Целовали все Животворный Крест и обет дали, что за Великого Государя, Богом почтеннаго, - Богом избраннаго и Богом возлюбленнаго Царя(...) и за их Царские Дети, Которых Им, Государям, впредь Бог даст, души свои и головы положити и служити им, Государям нашим, верою и правдою, всем душами и головами. И иного Государя, мимо Государя Царя (нашего) -(...) и Их Царских Детей, которых Им, Государям, впредь Бог даст, искати и хотети иного Государя из каких людей ни буди, или какое лихо похочет учинити; то нам, боярам, и окольничьим, и дворянам, и приказным людям, и купцам, и детям боярским, и всяким людям на того изменника стояти всею землею за един. Прочтоша сию Утвержденную Грамоту на Великом Всероссийском Соборе и выслушав большее во веки укрепление - быти так во всем потому, как в сей -Утвержденной Грамоте писано. А кто убо не похощет послушати сего Соборного Уложения, его же Бог благослови, и начнет глаголати ино, и молву в людях чинити, то таковый, аще от священнаго чину, и от Бояр, Царских Синклит, и воинских, или ин кто от простых людей, и в каком чину не буди, по священным правилам Св. Апостол, и Вселенских седми Соборов святых Отец, и Поместных; и по Соборному Уложению всего извержен будет, и от Церкви Божией отлучен, и Святых Христовых Тайн приобщения; яко раскольник Церкви Божией и всего православного христианства, мятежник и разоритель Закону Божию, а по Царским Законам месть восприемлет; и нашего смирения и всего освященнаго Собора, не буди на нем благословения от ныне и до века. Да будет твердо и неразрушимо в предъидущия лета, в роды и роды, и не прейдет ни едина черта от написанных в ней (в Утвержденной ¬Грамоте)(...)» Согрешил народ русский, поддавшись безбожникам, отступив от отцов своих. Тяжко согрешил пред Господом Богом и виновен пред Помазанником Его, оставив его одиноким в самую трудную минуту и допустив страшное злодеяние цареубийства, и не восстав против цареубийц. 14. Искушения от обновленцев и от украинских ¬самостийников. Как епархиальный Архиерей архиепископ Феофан был членом Поместного Собора Всероссийской Православной Церкви 1917-1918 годов. Иногда Архиепископ делился своими впечатлениями о Соборе. Так, произошел один случай, встреча с группой духовенства обновленческого толка и с некоторыми либерально настроенными профессорами духовных академий. Эти либералы-модернисты решили «уловить» Архиепископа «в словах». Они начали с лести: «Мы уважаем, мы чтим Вас, Ваше Высокопреосвященство, мы знаем Вашу принципиальность, Вашу стойкость, Вашу церковную мудрость. Вы сами видите, как волны времени быстро несутся, меняя все, меняя и нас... Была Монархия, был Самодержец-Царь, а теперь ничего этого нет. И нам, с учетом этих перемен, приходится невольно уступать. И, как выражается великий учитель Церкви святитель Иоанн Златоуст, что иногда, дабы успешнее ввести корабль Церкви в пристань, кораблю приходится уступить волнам с тем, чтобы, выждав удобный момент, ввести корабль в пристанище... Вот и в данный момент Церкви необходимо немного уступить...» - «Да, - ответил Архиепископ, - но вопрос: в чем «уступить»?» - «Быть с большинством! В противном случае ведь с кем Вы останетесь?!» - «Большинство может меня запугать, - привел в ответ слова святителя Василия Великого Владыка, - но не сможет меня убедить...» И добавил: «Мы остаемся с теми, кто две тысячи лет созидал собою великое тело Единой, Святой, Соборной и Апостольской Церкви. Мы останемся со святым равноапостольным князем Владимиром и бесчисленными сонмами явленных и неявленных угодников, начиная с Киево-Печерских, с преподобными Антонием и Феодосием, и с прочими святыми по землям и краям Отечества нашего, с преподобными Сергием Радонежским и дивным Серафимом Саровским, со святителями и мучениками Российскими, под Покровом Царицы Небесной, Заступницы нашей... А таких «уступок», о которых Вы думаете, нам делать не должно!» Оппоненты на этом оставили архиепископа Феофана. После Собора, вернувшись в Полтаву, владыке Феофану пришлось пережить большие неприятности при столкновении с украинскими самостийниками, петлюровцами. Захватив власть в Киеве в свои руки, Петлюра и его сторонники потребовали от Полтавского Архиерея совершить торжественную панихиду по бывшем гетмане Украины Иване Мазепе, любимце Царя Петра, но в Полтавском бою предательски изменившему Царю и перешедшему на сторону врагов - шведов и за это преданному Российской Православной Церковью анафеме. На это требование петлюровцев Архиепископ ответил: «Я не могу своею властью, не имею никакого права это сделать, хотя бы уже потому, что бывший гетман Иван Мазепа предан Церковью анафеме за свое предательство. И я, архиепископ Полтавский, этой анафемы отменить не могу. Ей уже более двухсот лет. Эта анафема наложена высшим управлением Церкви того времени.» - «Так это же сделали «москали», русские, в Синоде!» - «Нет! Вы глубоко ошибаетесь. Тогда Синода еще не было, но не было и Патриарха. Церковь ¬управлялась Местоблюстителем Патриаршего Престола. А этим Местоблюстителем как раз был митрополит Стефан (Яворский), уроженец западной Украины. Да и вообще Царь Петр приближал к себе более украинцев. Можно назвать митрополита Феодосия (Яновского), митрополита Феофана (Прокоповича) и других». За этот мужественный отказ совершить противозаконное и антиканоническое деяние самостийники заключили архиепископа Феофана в тюрьму. И он вышел из тюрьмы только тогда, когда самостийные власти сбежали из Полтавы при наступлении Добровольческой Белой армии. 15. Нашествие варваров. Жребий изгнанничества. Югославия. Революционеры-богоборцы Временного правительства продержались у власти всего лишь восемь месяцев. Но на гребне эсеровской революции власть захватили другие богоборцы - интернационалисты-большевики. И началась кровавая расправа со всеми неугодными. Началась гражданская война. Большевики показали свое лицо, лицо «зверя из бездны». Архиепископ Феофан был арестован чекистами. Но, с Божией помощью, все обошлось, Владыку отпустили. Армия Деникина освободила Полтаву от большевиков, однако долго не удержалась и через несколько месяцев пришлось отступить. Владыка вместе с иеромонахом Иоасафом выехал в Крым, в один из монастырей на берегу Черного моря, недалеко от Феодосии. Наступал Праздник Светлого Христова Воскресения, Пасхи, но не было денег, чтобы разговеться. Иеромонах Иоасаф спросил Владыку: «Что нам делать?» - «Надо помолиться,» - сказал Владыка. И вот, шли они по берегу моря, был сильный ветер, волны на море. Одна волна выбросила на берег, прямо к ногам Иеромонаха, большого дельфина. Отец Иоасаф подхватил его, взвалил на плечи и отнес на базар. На вырученные деньги накупил всего для разговления и вернулся к Владыке, сказав: «Велика Ваша вера, Владыка, теперь нам есть чем разговеться». Белая армия, отступая, предлагала епископам «временно» эвакуироваться, потому что красные епископов убивали. И иерархи юга России покинули свои кафедры, предполагая, что это ненадолго. С точки зрения канонов было для этого вполне законное основание: опасность «нашествия варваров». И вот епископы, отходившие с Белой Добровольческой армией, переезжают из Ставрополя в Екатеринодар (Краснодар). Здесь старейший Иерарх, митрополит Киевский и Галицкий Антоний (Храповицкий) выходит из собора со всем духовенством на соборную площадь, запруженную тысячами народа, и, обращаясь к ним, говорит: «Дорогие во Христе, Господе нашем, соотечественники, православные христиане! Вот мы, иерархи Всероссийской Православной Церкви, под напором красных безбожников покинули свои кафедры, отступая вместе с Белой армией, потому что красные изверги всех архиереев, зверски мучая, убивают. Но в сегодняшний день мы решили спросить Вас, народ Божий: что нам делать? Ибо издревле считается, что «глас народа - глас Божий!» Отступать ли и далее с Белой армией, а ведь она, возможно, будет вынуждена временно покинуть земли дорогой нашей Родины, или уже не следует далее уходить, а остаться на волю Божию и принять страдания и мученическую смерть за нашу Святую веру Христианскую? Мы вручаем сегодня себя Господу Богу и Вам. И как Вы решите, так и да будет!» Весь народ закричал: «Нет, нет, нет!.. Уходите, уезжайте за границу. И там усердно молитесь о нас!..» Так решил народ, так ответил «глас Божий»! Здесь же совершили прощальный молебен, и тысячный народ молился со слезами. Казаки подходили прощаться ко всем иерархам. Группа эвакуированных архипастырей с остатками Белой армии отошла в Крым. Здесь епископы ютились в севастопольском Георгиевском монастыре. Через три месяца они покинули и Крым