– Я хочу, Сара, чтобы ты мне сказала чётко и определённо, от чего ты двигаешься и к чему. Не спеши, торопиться не надо. Отнесись к этому как определению своей персональной миссии, используя эти два элемента – по направлению к чему ты двигаешься и от чего. Окей?
Она немного запаниковала от подобной идеи.
– Эй, – подбодрил я её, – не волнуйся так, милая. Всё, что мы делаем, это пытаемся получше рассмотреть то, куда ты идёшь и откуда. Это не астрофизика. Просто запиши план своего путешествия в наиболее коротко. Это же не так сложно, правда?
– Наверное, нет.
– Это не соревнование, это просто жизнь. Нет финишной ленты, нет выигравших и проигравших. Подумай над этим хорошенько. Всё это взаимосвязано. Приходи ко мне через несколько дней с тем, что у тебя получилось.
Сара действует из той же неверной концепции, что и все остальные. Она верит, что, так или иначе, что-то неправильно, и она может это исправить. У всех различные понятия о том, что такое это «что-то», что с ним «неправильно» и как это «исправить», но в основе своей всё это одно и то же. Истина однако в том, что на самом деле всё правильно. Всё всегда правильно и ничто не может быть неправильным. Правильно даже то, что кто-то верит, что что-то неправильно. Неправильность просто не возможна. Как писал Александр Поп, «Когда истина ясна, всё, что есть правильно». Неправильность во взгляде наблюдателя, и нигде более.
Восприятие неправильности, однако, имеет решающее значение продолжении в непрекращающейся человеческой драмы, вместе с иллюзией отдельности и убежденностью в свободе воли. Драма требует конфликта. Нет конфликта, нет драмы. Если всё в порядке, тогда нечего исправлять, что может означать, что ничего не нужно делать. Не нужно покорять высот и измерять глубин. Не нужно достигать ни власти ни благополучия. Не нужно зачинать будущие поколения. Не нужно создавать произведения искусства, ни возводить небоскрёбы. Не нужно придумывать ни религии, ни философии. И зубы не нужно чистить.
– Вера в то, что что-то не в порядке, это шило в заднице человечества, – так я объяснил это Саре.
Конечно, неправильность не совсем нами выдумана. Какое-то количество правильности и неправильности встроено в человеческий аппарат. Голод – неправильно, есть – правильно, воздержание – неправильно, сеять семя – правильно, боль – неправильно, удовольствие – правильно, и так далее. Но всё это лишь биологические указатели, имеющие силу только в контексте физического организма, нарушения которых приводят к прогрессирующему чувству дискомфорта и возможной смерти.
Где же может обитать неправильность за пределами физического организма? Очевидный ответ – нигде. Но если смысл всего этого существования в элементе драматизма, чтобы сохранить интерес, то нужен конфликт, поэтому в коктейль нужно добавить искусственной неправильности:
Страх.
Страх пустоты. Страх тёмной дыры внутри. Страх не-бытия.
Страх не-я.
Страх не-я это отец всех страхов, на нём все они основаны. Любой страх был бы маленьким и хорошеньким, если бы в его сердце не было страха не-я. Любой страх в конечном счёте это страх не-я.
– И что такое просветление, – спросил я Сару, – как не ныряние лебедя в пропасть не-я?
Она не ответила.
Страх, не имеет значения какое обличие он принимает, является тем орудием, который движет человеком, как индивидуумом, и человечеством, как видом. Проще говоря, люди – существа страха. Может возникнуть соблазн сказать, что в нас присутствуют две равные части: рациональная и эмоциональная, балансирующие между правым и левым полушарием мозга, но это не так. Мы прежде всего эмоциональные существа, и нашей правящей эмоцией является страх.
– Смешно, да? – спросил я Сару, несколько ошеломлённую всем этим.
Когда я прошу студентов определить, откуда они направляются и куда, я делаю это не потому, что мне нужны эти подробности, или даже не для того, чтобы студенты прояснили их для себя. На самом деле я просто хочу, чтобы они пересмотрели направление своего движения, потому что если судьба или провидение поставили их передо мной слушать, что я говорю, значит близится резкое изменение курса, а это начинается с проверки направления их движения в данный момент.
Сара выслушала облегчённую версию монолога о страхе и неправильности, отчасти себе на пользу, отчасти мне. Я не знаю, сколько из этого она действительно поняла, но ей не повредит послушать. Так я учусь что говорить и как говорить. Я не получил «Полный набор знаний» вместе с просветлением, так что, если я хочу что-то понять, чтобы учить этому, я должен многое прояснять для себя сам.