— В чем же смысл депрессии?
Я смотрю на нее, задаваясь вопросом, о чем она на самом деле спрашивает, — удивляясь, что я на самом деле отвечаю. Истина не всегда лучший ответ, но когда я сомневаюсь, то обычно пускаю ее в ход.
— В том же, в чем смысл любой другой карусели в парке аттракционов. Смысл катания на карусели — в катании на карусели.
Это ее останавливает. Она медлит, размышляя. Ее возбуждение становится более отчетливым, ближе к поверхности.
— Значит, никто... ни у кого нет я? Вы же об этом говорите, верно? Нет... нет настоящего... нет истины...?
— Есть, в основе каждого есть истина, но нет, ее знают не больше, чем персонажи сновидений знают, что они суть порождение состояния сна большего я.
— Те, кто не просветлен, вы имеете в виду?
— Да, — подтверждая я, — в этом отличие.
Ей не нравится это слышать.
— Так непросветленные люди не знаю самих себя? Не знают собственную истинную природу?
— И поэтому должны создавать искусственные я, чтобы...
Она прерывает меня:
— Потому что это единственное я, которое они знают. И это эго. Это ложное я?
— Верно.
— Значит, когда говорят об уничтожении эго..?
— Верно. Это значит, что если разрушить ложь, то останется только истина.
— Боже. Значит, я постоянно создаю ложное я?
— Постоянно, да. На это тратится вся твоя энергия — твоя жизенная сила. Все уходит на проецирование иллюзии себя. Ты постоянно проецируешь внешнее представление о себе, а это требует постоянных усилий, изменений и развития.
— И этим заняты все?
— Интересный момент. Да и нет. Зависит от степени. Если говорить о поистине самоотверженных людях, то это уровень, на котором есть отличия. Самоотверженный человек нашел смысл в чем-то еще, кроме я. Он не столько проецирует, сколько соответствует. Такие люди отказываются от самоопределяющей роли в пользу какой-то внешней силы. Возможно, материнство хороший пример, или отдавание своей жизни Богу, или посвящение себя какому-то процессу или творческой деятельности. Они все еще на сцене, это все еще костюмы, их жизненная сила все еще тратится на оживление их персонажей, но они, скорее, принимают эту роль, чем создают ее.
— Значит, отдать себя высшим силам..?
— Высшим, низшим — все равно. Ключевой фактор — отдавание. Неважно чему — Богу, стране или резьбе по трости.
— Трости?
— У Торо есть история о человеке, который превзошел свое я, полностью посвятив себя единственной задаче — резьбе по трости.
— Значит, Сонайя вроде как..?
— Да. Сонайя.
— Вы сказали — и да и нет.
— Верно. Самоотверженный человек посвящает себя, или отрекается от себя — с какой стороны посмотреть — ради единственного определенного идеала, но процесс по сути был бы тот же, выбери он один идеал, десяток или сотню. Все эти вещи, которые определяют личность — карьера, общество, семья и так далее — это предопределенные роли, которые человек, исполняя их, оживляет. В самом подлинном смысле все это акты отречения, но кто отрекается? От чего отрекается? Вот настоящие вопросы. Что остается, когда отброшен весь контекст? Что остается, если убрать церковь, работу, отношения, хобби и все остальное? Еще больше слоев? Природа? Питание? Влияние внутриутробных условий? Влияние прошлых жизней? Ладно, а что за этим? Вот каков процесс — снимаешь слой за слоем, как с луковицы, пока не останется только...
— Но луковица состоит из одних слоев.
— Эго такое же — одни слои. Убери все слои — и останется не-я.
— И не-я — это истинное я?
— Истинного я нет, но да, общая идея такова.
— Тогда... тогда... тогда с кем я говорю?
— Ты лучше поинтересуйся, на что ты ссылаешься, когда говоришь «я». Или кто ссылается на «я». Или кто интересуется тем, кто ссылается на «я». И так далее и так далее.
Она выходит из себя.
— Я совершенно не понимаю.
— Или можно воспользоваться популярной мантрой Раманы Махарши: «Кто я?» Однако она слегка сбивает с толку, так что я бы изменил бы ее на: «Что я?»
— Ну да, как будто от этого все прояснилось!
— Или можно использовать коан, например: «Каким было твое подлинное лицо до твоего рождения?»
— Вы меня запутали.
— Это не каверзнее, чем понимание, что останется после того, как будут устранены все слои заблуждений. Речь всего лишь о том, что истинно. Проще и быть не может — буквально. То, что было истинно для комара, жившего десять тысяч лет назад, истинно и для теперешнего комара. Что истинно для искры, которая просуществует тысячную долю секунды через миллион лет и в миллионе световых лет отсюда, так же истинно, как здесь и сейчас, и всегда будет истинно. Это никогда не было неистинным и не будет неистинным. Все эти истины, моя истина, твоя истина, истины Иисуса, Будды, Гитлера, матери Терезы и дохлой рыбы, плавающей в Ганге, всех возвышенных наставников, галактики Млечный Путь и любой другой мысли, когда-либо кем-либо подуманной, — все это та же самая истина. Она всегда была и всегда будет. Время и пространство приходят и уходят, но то, что истинно, есть истинно, а все остальное лишь сон.