– Да, наверно.
– Вот, и просветление это не больше, чем пробуждение ото сна. Ты, я, здесь, сейчас, всё кажется очень реальным и основательным, не так ли? Настолько, что даже вопрос об этом кажется абсурдным, верно?
Она согласилась.
– Но разве во сне происходит не то же самое? Разве сон не убедителен, когда ты находишься в нём?
– Да, сказала она.
– Это и есть иллюзия. То же самое. Всё это сон. Вопрос в том, кто спит, и как проснуться? Как стать реальным? Именно к этому сводится всё просветление – пробудиться и увидеть, что на самом деле истинно, делать то, что необходимо, чтобы постепенно становиться менее спящим. Мы должны драться, выцарапывать и прогрызать себе дорогу к пробуждению. В том же смысле, если ты хочешь стать более истинным, единственный способ сделать это – стать менее ложным, меньше полным дерьма. Если ты хочешь стать меньше полным дерьма, единственный способ сделать это – идти внутрь себя с фонарём проницательности, обнаружить дерьмо и осветить его. Освещение уничтожает дерьмо. Ложь исчезает, когда ты действительно смотришь на неё, потому что она никогда не имела реальной сути, она была выдумана. Вот чем ты и занимаешься прямо сейчас – смело направляешь луч света внутрь, копаешь всё глубже – и это здорово. Именно так айсберги растапливаются в океане.
Возле костра кто-то играл горящими ветками, и это напомнило мне сцену из адаптации "Махабхараты" Питера Брука и Жана-Клода Карьера. Танцуя с горящими шестами, Кришна говорил с Арджуной, который не мог оценить безграничности той битвы, в которую они ввязались. Чтобы спасти Арджуну, Кришна принёс в жертву своего могучего и любимого друга, важность чего Арджуна не мог постичь. "Да, – говорил Кришна, – Гатоткача спас тебя. Чтобы сохранить тебе жизнь, я послал его на смерть. Сегодня я дышу с радостью. Я был рождён, чтобы истреблять разрушителей, и я стал твоим другом из любви к миру."
– А какая вторая причина? – спросила Сара.
– А?
– Вы сказали, здόрово по двум причинам.
– Ах, потому что я точно знаю, о чём ты говоришь, потому что я сам был таким же, и скажу тебе, чего я хотел бы, когда чувствовал себя сконфуженным и отчуждённым. Я хотел бы, чтоб кто-нибудь сказал мне, что со мной всё в порядке, и что я не должен пытаться что-то исправить, что надо перестать пытаться вставить квадратную затычку в круглую дырку. Я бы хотел, чтобы мне кто-нибудь сказал, что я не похож на остальных не потому, что я дефективный, но потому, что я предназначен для других вещей. Быть непохожим может быть похожим на проклятье, но важно то, что это также и благословение. Я бы хотел, чтоб кто-то сказал мне, что надо перестать пытаться исправить проклятье, и начать уделять внимание благословению. Тебе это понятно?
Полагаю, понятно, потому что следующие несколько минут она провела, обняв меня вокруг шеи, выпуская, по всей видимости, долго сдерживаемые слёзы. Когда она выпустила бόльшую часть, и мы снова смогли говорить, её речь звучала гораздо менее зажато, а смех был настоящим, как будто ремень, стягивавший ей грудь, наконец ослаб, и она смогла свободно дышать впервые за долгое время.
Здόрово.
27. Кто-то думает, ему повезло, что он родился?
28. Простые человеческие вещи.
Вселенная это единство всех вещей. Если человек осознает свою тождественность с этим единством, то все части его тела будут иметь значение для него не более, чем грязь; и жизнь и смерть, начало и конец не потревожат его спокойствия, как смена дня и ночи.
На следующее утро я встал в семь. Принял душ, быстро оделся, схватил яблоко на пути через кухню и выбежал из дома, пока меня никто не видел. Всё, что нужно, я уложил в багажник ещё с вечера перед тем, как лечь спать, и поэтому сразу был готов к отправке.