То, на чём оно вращается, больше земли, на которой вращаюсь я, для него всё творение – друг, чьё объятье пробуждает меня.
Наверное, я мог бы сказать больше. Но лишь в общих чертах! Я молю о своих братьях и сёстрах.
Видите, о мои братья и сёстры? Это не хаос, не смерть – это форма, единство, план – это вечная жизнь – это Счастье.
***
Я противоречу сам себе? Что ж, прекрасно – я противоречу сам себе (Я огромен, во мне великие множества).
***
Пёстрый сокол пронёсся мимо и упрекнул меня за мою болтовню и медлительность.
Я тоже нисколько не приручен, меня тоже нельзя передать словами, и я издаю свой варварский вопль над крышами мира.
***
Я завещаю себя грязной земле, чтобы вырасти любимой травой, если захочешь меня снова увидеть, посмотри под подошвы своих ног.
Ты вряд ли поймёшь, кто я и о чём я говорю, но всё же, я буду полезен для твоего здоровья, я очищу и укреплю твою кровь.
Не падай духом, если не найдёшь меня сразу, если меня не будет в одном месте, поищи в другом, я остановлюсь где-нибудь, и буду ждать тебя.
32. А судьи кто?
Пойми это, как ничто другое: духовная свобода и единство с Дао это не случайные подарки, но награды сознательной само-трансформации и само-эволюции.
Следующее утро я провёл перед компьютером. Шёл холодный фронт, снаружи было слишком морозно и ветрено, чтобы что-то делать – хорошая возможность уделить внимание кое-каким внутренним делам, что для меня означало написание этой книги и ответы на электронные письма.
Если бы на каждый вопрос своих студентов я старался предоставить углубленный ответ, это занимало бы полный рабочий день. Я этого не делаю. Я даже не очень-то внимательно читаю их письма – лишь настолько, чтобы ухватить смысл. Так же я поступаю при личном общении. Простой факт в том, что если на свете существуют миллионы вопросов, то есть всего сотня, или около того, ответов. Моя работа состоит не в том, чтобы отвечать на поставленные вопросы прямо, и я редко это делаю. По иронии, студенты совсем не умеют задавать вопросы, и если бы я просто отвечал на те вопросы, на которые они хотели бы получить ответ, это привело бы к ещё более глубокому увязанию в их ложных верованиях.
Вот почему может показаться, что я никогда не отвечаю прямо на прямой вопрос. Вместо этого я использую вопрос, или же первые несколько слов вопроса, чтобы установить, что студенту необходимо услышать в данный момент. Студент и понятия не имеет, что ему необходимо услышать, но я-то точно знаю это, потому что я смотрю с высоты, позволяющей увидеть, где конкретно он находится, где он хотел бы находиться, и куда ему надо двигаться, чтобы попасть туда. Для меня это совершенно ясно, но из-за того, что студент не может взглянуть сверху, он не может эффективно выстроить свой курс. В этом и состоит роль учителя, иначе всякий мог бы просто взять книжку и, как выразилась Джолин, бам!
Студент просит рыбу, я даю ему червяка. Может, червяк и не взволнует его, но только так всё это работает. На этом пути ты дерёшься за каждый шаг. Никто не может помочь или сделать это за тебя. По-другому быть не может.
Обычно я отвечаю на вопросы, присланные по электронной почте, вопросом, или ссылаюсь на ресурс, который может помочь студенту более полно раскрыть свой вопрос, что часто ведёт к разрешению. Например, в вопросе может упоминаться Гитлер. Когда в вопросе появляется Гитлер, обычно это означает, что спрашивающий борется с концепциями о добре и зле. Когда Гитлер и Бог появляются в одном и том же вопросе, значит, любовь Бога не может примириться со всеми ужасами и страданиями на земле. Почти в самом сердце конфликта лежит то, что всю жизнь нам говорили, что Бог есть только любовь. Конечно, это лишь половина Бога, или треть, но здесь вообще дело не в Боге. В этом случае я могу посоветовать человеку просмотреть версию "Махабхараты" Питера Брука и уделить особое внимание многим обличьям Кришны, а в особенности личное вступление Питера Брука к одной из серий, где он упоминает о кажущемся небожественном поведении Кришны и колко спрашивает зрителя: "Кто будет судить?"
Посылая студентов в этом направлении, я надеюсь, что они смогут расширить своё ограниченное определение Бога. Кришна жульничает, лжёт, убивает и проявляет трусость на протяжении всего великого фильма, и тому, кто привык думать о Боге, как о приятном весёлом парне, будет нелегко это воспринять. Кришна, однако, не бог любви или света – он представляет целостность, и в нём можно найти все качества. Бог любви и доброты может быть лишь одним аспектом Бога, определяемого, как абсолют. Кришна это персонификация абсолюта, и если вы исключите из него приставучего ребёнка, или маньяка убийцу, или мучителя котят из-за своей нежной чувствительности, тогда вы определите его как что-то конечное, ограниченное, и нам придётся придумывать новое имя для абсолюта. Но куда более интересная тема снова приводит нас к вдохновенному вопросу Питера Брука "Кто будет судить?". Этим вопросом не столько уничтожается определение Бога, сколько определение собственного места во вселенной – собственных отношений с абсолютом. Это важный шаг в понимании того, что это всё едино, или, точнее, это важный шаг в сторону от убеждения, что это не так.