Неповторимость читателя. Истина Писания выявляется в процессе чтения, осуществляемого неповторимым человеком в неповторимой ситуации: «Это означает незаменяемую идентичность личности. Осмысление того, что эта личность обладает истиной откровения, определяет смысл, который без этого невозможно постигнуть «во веки веков» [2063] . Истина библейского стиха подобна свету, исходящему от кристалла: истина откровения раскрывается в абсолютной неповторимости и одаренности человека. Это та «незаменимая часть, которую каждый человек и каждое мгновение вкладывают в получаемое сообщение — или даже в предписание, — глубина которого
*«тем самым открывается лишь в плюрализме людей и поколений» [2064] .
При герменевтическом исследовании изучение духовности происходит при междисциплинарном сотрудничестве с литературными науками и — в той степени, в какой оно касается Писания, — с экзегезой. В герменевтику неизбежно вовлекаются также и другие методы исследования духовности: дескриптивное исследование для определения контекста цитаты, систематическое исследование для осмысления наиболее важных составляющих системы отсчета и мистагогика для всестороннего объяснения прагматики текста.
Систематическое исследование
Третий аспект процесса распознавания (диакрисис) относится к систематическому исследованию субъектов с акцентом на духовном «пути». В этом исследовании пересекаются два движения: (1) община собирается и предлагает предмет для обсуждения; (2) этот предмет рассматривается, так сказать, «при обнаженных шпагах», в свете опыта и оценки каждого, до тех пор пока
не проявится непререкаемая истина. Диакрисис — это дидактическое исследование, при котором систематически освещается суть вещи, касающаяся каждого, но также и общины в целом.
У систематического исследования духовности есть два фокуса: критически настроенная община, в которой был выдвинут вопрос для обсуждения, и обсуждаемый вопрос. В этой связи язык является посредником, поскольку он занимает промежуточное положение между артикуляцией вопроса и общением в контексте «форума», на котором ищут истину. Эта полярная структура характерна для истины. «Истина направлена на обоснованно реализуемое требование аргументированности, в которой раскрытие самой темы артикулируется посредством особого ряда лингвистических моментов. Если мы хотим дать еще более точную формулировку, то должны сказать: истина направлена на раскрытие темы, которая артикулирует себя в виде (= аспекте) требования аргументированности, которая должна быть обоснованной» [2065] . В этом определении четко просматриваются оба вышеупомянутых фокуса: с одной стороны, артикуляция обоснованно реализуемого требования аргументированности; с другой, артикуляция раскрытия самой темы. Очевидна также посредническая роль языка (лингвистическое исследование), которая также раскрывается здесь в двух направлениях: дискурсивности аргумента и артикуляции темы. Таким образом, показаны четыре основных аспекта систематического исследования, при котором обсуждается истина духовного предмета.
Требование аргументированности
Важным аспектом истины предмета является то, что его артикуляция требует аргументированности и не приписывается, например, чувству, вкусу, проблеску интуиции или внешнему виду. Истина требует, чтобы суждение было здравым в глазах других: участники обсуждения готовы и способны обосновать свое мнение и выдвинуть аргументы в его пользу, объяснить и пролить свет на него, причем таким образом, чтобы суждение было прояснено именно в отношении (утверждаемых) фактов, касающихся самого предмета. «Из этого ясно, что с самого начала смысл истины может быть обнаружен только в рамках лингвистически-интерсубъективной системы отсчета» [2066] . Истинное утверждение — это такое утверждение, которое «хочет» объяснить себя. Здесь важно подчеркнуть, что это объяснение не ограничивается верностью или логичностью утверждения, но касается внутренней артикуляции самого предмета (о котором мы должны будем больше поговорить позднее), что становится очевидным при истинном исследовании [2067] . Помня об этом, мы можем
заявить: «Никакое открытие не может быть охарактеризовано как истина, если только оно не было сделано с учетом поставленного и возобновляемого требования аргументированности» [2068] .
Истина интерсубъективна. Это заявление, обоснованное такими философами языка, как Гумбольдт, Гаманн и 1ердер, впервые было четко сформулировано Фейербахом в его работе Основания философии будущего (Grundsatze der Philosophie der Zukunft, 1843). Интерсубъективность — это не вторичное дополнение к научному исследованию, а неотъемлемая часть самого процесса поиска истины: «Объединение человека с человеком в сообщество — это первый принцип и критерий истины и всеобщности» [2069] . Проверка истины заключается не в личном убеждении («я соглашаюсь с собой в том, что данное положение дел является таким, как я воспринимаю его»), а в интерсубъективной проверке: фиксированный момент вне замкнутого круга «Я». «Человек может привести в действие критику лишь в том случае, если он начинает ее с фиксированного момента. Фиксированный момент не может быть некоей неопровержимой истиной, «определенным утверждением, которое бы всегда подвергалось психоанализу; он может быть только абсолютным статусом собеседника, живого существа, а не истины о нем» [2070] . Фиксированный момент, на котором основана вся критика, — это язык, язык, в котором один человек ориентируется по отношению к другому, обращается к нему, задает ему вопросы и отвечает ему и дает о себе отчет.
2070
984 E. Levinas, The Ego and the Totality, в Collected Philosophical Papers, trans. A. Lingis, Pittsburgh, 1998, 47.