обеспечивают норму? И что в точности означает само понятие «нормы»? Должна ли отныне история играть роль систематического богословия? Может быть, благоразумно будет утверждать, что в магистральном потоке истории может быть найдена некая направленность?
В отношении герменевтического проекта эта роль истории самоочевидна постольку, поскольку история — это социо-культурный контекст духовности, впервые концептуализированный Мишелем де Серто в его подрывающей основания статье Culture and Spiritual Experience (1966), широко принятая в качестве герменевтического проекта [35] .
Размышляя о предложенной триаде (данные, норма, герменевтика) и над вызываемыми ею вопросами, я прихожу к выводу, что необходима критическая оценка истории в рамках всего богословия духовности — впрочем, доступно множество инструментов для этого (биографии, справочники, обзоры и так далее).
Процессы
Взяв в качестве отправной точки широко принятый тезис, что духовность имеет дело с опытом [36] , мы можем свести эту весьма пространную ориентацию к более узкому фокусу: духовный опыт как путь [37] , как многоуровневый процесс божественно-человеческого преображения [38] .
Такой сфокусированный подход к процессам утверждается в статье Хейна Бломменстейна Progres-progressants [39] , которую он повторяет почти в ста статьях, опубликованных в журнале Speling. Эту точку зрения можно также найти в монографиях об Иоанне Креста, Беатрисе Назаретской и Рюисбрюке [40] .
Необходимо фундаментальное изучение многоуровневого процесса божественно-человеческого преображения, учитывая ту ведущую роль, которую в нем играет высшая из добродетелей: различение-распознавание (fronesis, diakrisis, discretion, prudentia), которая, возможно, есть lumen intellectualis*, формальный объект богословия духовности, как обеспечивающий направление интерпретации образов, текстов и историй, так и озаряющий внутренний свет духовных практик и духовного водительства [41] . Необходима своего рода «созерцательная психология» [42] .
Сферы деятельности
Духовность сущностно связана с практиками и сферами деятельности. Можно даже сказать, что практика — «это просто что-то полезное, но конститутивное измерение этой дисциплины» [43] . Духовные практики — это многоуровневый феномен.
Во-первых, существует сфера упражнений: процессы усвоения, внутренне направленные на «чистоту сердца», практическая перспектива (skopos) духовных упражнений, цель (telos) которых — достижение созерцания; практика добродетелей как предварительное условие и сущность духовных практик; медитация и молитва; мистическое преображение [44] . Этот внутренний горизонт богатого многообразия упражнений ждет тщательного описания и интерпретации.
Во-вторых, упражнения невозможны без форм поддержки со стороны священников и служителей культа в общинах верующих, духовных наставников, помощников в духовном уединении, lectio divina, чтении псалмов и тому подобное. Необходимо тщательное феноменологическое описание и истолкование этих многообразных видов помощи.
В-третьих, духовное водительство заслуживает особого внимания как парадигматическая форма и место помощи в духовном росте [45] .
В-четвертых, все практики и все виды помощи направлены к мистагогии (тайноводству) как к тому главному, в чем человеческий опыт «делается прозрачным для опыта тайны, которая есть Бог» [46] .
Имеется множество исследований практической духовности. Большей частью эти практики изолированы друг от друга и особенно от своего ми- стагогического (тайноводственного) измерения. Однако, что еще важнее, они изолированы от дисциплины «богословия духовности» и от теоретических предпосылок. Как раз в этом пункте может помочь работа Practice, созданная Элизабет Либерт (Liebert) [47] . Сопоставляя духовность с практическим
богословием она указывает на необходимое свойство обеих дисциплин: опыт. Исходя из этого сущностного пункта, она выдвигает конструктивное предложение относительно академического изучения практической духовности.
Дисциплины
К концу XIX столетия начался процесс реинтеграции. Были предложены некоторые стратегии интеграции: духовность как подраздел нравственного богословия; духовность, выводимая из догматики; духовность как центр или прикрытие богословия [48] .
35
М. de Certeau, Cultural and Spiritual Experience, in: Spirituality in the Secular City, New York 1966, 3-31 (Concilium, 1966, vol. 19).
36
C. Truhlar, Concetti fondamentali della teologia spirituals, Brescia 1971; K. Rahner, Theological Investigations. Vol III, Baltimore-London 1967; S. Schneiders, The study of Christian Spirituality. Contours and Dynamics of a Discipline, in: Studies in Spirituality 8 (1998), 38–57; S. Schneiders, The Discipline of Christian Spirituality and Catholic Theology, in: Exploring Christian Spirituality, oc., 196–212.
37
S. K. Waaijman, Mystieke ervaring en mystieke weg, in: Encyclopedie van de mystiek, (Ed. J. Baers e.a.), Kampen-Tielt 2003, 57–59.
39
Н. Blommestijn, Progres-progressants, in: Dictionnaire de Spirituality, Paris 1986, XII, 2383–2405.
40
R. Luevano, Endless transforming love. An interpretation of the mystical doctrine of SaintJohn of the Cross according to the soul’s affective relation and dynamic structures, Roma 1990, J. Huls, ‘Seuen maniren van minnen’ van Beatrijs van Nazareth. Het mystiekeproces en mystagogische implicaties, Leuven 2002, L. Swart, De articulatie van de mystieke omvorming in ‘Die geestelike Brulocht’ van Jan van Ruushroec, Nijmegen 2006. «Интеллектуальным светом; светом разума» (лат.) — Прим. пер.
42
Ср.: Н. de Wit, Contemplatieve psychologie, Kampen 1987; H. de Wit, De verborgen bloei, Kampen 1995.
43
E. Liebert, Practice, in: The Blackwell Companion to Christian Spirituality, o.c., 496.
46
М. Plattig, Mystik, mystisch — Ein Modewort oder die Charakterisierung des ‘Frommen von Morgen’ (Karl Rahner)’, in: Wissenschaft und Weisheit 60 (1997), no. 1, 113–114.