в) Собственно учение о злых духах, говорят рационалисты, есть чуждый Библии элемент: оно появляется не раньше возвращения иудеев из плена вавилонского, а потому несомненно вынесено иудеями оттуда и, конечно, из персидской мифологии с чрезвычайно развитою демонологиею. Ко времени Иисуса Христа и апостолов оно настолько уже успело распространиться и утвердиться в народе, что в его религиозном сознании стало на степень догмата. Поэтому Иисус Христос и апостолы, не оспаривая этого верования и в то же время де разделяя его, высказывались мимоходом по этому предмету в общих ходячих выражениях своего времени приспособительно к языку и понятиям его, не давая им особенного значения (аккомодация [233]). – Это странное утверждение о послепленном происхождении учения о злых духах в Библии (когда о дьяволе упоминается уже в Быт. III) получается лишь благодаря произвольному утверждению отрицательной библейской критики о позднейшем происхождении книг, написанных до плена, как кн. Иова (гл. I), кн. Царств (1 Цар. XVI, 14…; XVIII, 10…; XIX, 9: XXVIII, 16; 2 Цар. XXIV, 1; XXII, 20…), Паралипоменон (1 Пар. XXI, 1; 2 Пар. XVIII, 19). Дьявол упоминается во Второзаконии Моисея (XXXII, 17), в Псалмах (CIV, 37) и Пророках (Ис. XIII, 21 ср. Апок. XVIII, 2; Ис. XXXVI, 14). Кроме того, библейское учение о дьяволе и злых духах носить существенно другой характер, чем учение о них в религии персидской: а) здесь это – личные существа, в парсизме – олицетворения или представители злых явлений и сил природы; б) здесь злые духи представляются таковыми не по самой природе, а вследствие своего свободного уклонения от добра, ибо они так же, как и все, сначала были добрыми и произошли от Бога, в парсизме – они злы по самой своей природе, и т. п. Наконец, о национально – еврейском, а не чужеземном характере верований евреев в злых духов свидетельствует то обстоятельство, что самыми ревностными приверженцами их были ревнители закона и первые патриоты – фарисеи.
Теория аккомодации совершенно неприменима к учению Иисуса Христа о злых духах: она несогласна с нравственным характером абсолютно-правдивой личности Иисуса Христа и с общим характером и началами Его учения. По этой теории приспособление простирается не только на форму (что было бы верно), но и на содержание учения Иисуса Христа; это, другими словами, означало бы, что в Его учении есть примесь лжи: в нем умалчивается истина (т. е. действительные мысли Учителя), и ум слушателей водится в обман намеренно неточными изречениями. Таким нам неизвестен Христос даже в воззрениях на Него рационалистов, отрицающих Его Божественность. Аккомодация как в учении Иисуса Христа, так и Его апостолов (1 Кор. IX, 19-23. Евр. V, 11-14; ср. Деян. an. XXIV, 10-21 и XVII, 22-32) относилась только к форме, а не к содержанию учения. Так, приспособляясь к пониманию слушателей и их нравственному состоянию, Спаситель говорил народу в притчах, а ученикам о тех же самых предметах без притчи и прямо (Мф. XIII, 10 и т. д.), и всегда открывал истину в такой мере, в какой она могла быть вмещена умами слушателей (Иоан. XVI, 12), а потому многое не говорил до времени. Тем более неестественна материальная аккомодация в отношении к учению такой важности, как рассматриваемое учение о злых духах: оно важно не в одном теоретическом отношении, входя в качестве одного из элементов в общее миросозерцание с известным в нем значением, но в нравственно-практическом отношении, глубоко влияя на самую жизнь и, как показывает история, подлежа всегда грубым злоупотреблениями, еще более расширяющим его влияние (вспомним колдовство). Таким образом, это учение является далеко не безразличным пунктом в общей системе религиозно-христианского вера – и – нравоучения; но аккомодация чужда учению Иисуса Христа в пунктах даже меньшей важности, где она была бы более, сравнительно, мыслима, как в обрядовом вопросе о субботе, например, о законах очищения, о посте и др. Кроме того, учение о злых духах излагается и высказывается в такой обстановке и таким способом, которые исключают всякую мысль об аккомодации, т. е. вынужденной обстоятельствами (невежеством других) уступке неверным понятиям. Эти уступки не легко делаются и простыми смертными людьми, избегающими поводов для нее: мыслимое ли дело, чтобы Иисус Христос без крайней нужды, без всяких побуждений и поводов, никем на то не вызываемыми, стал бы не раз, а весьма часто высказывать учение о злых духах, и при том не в общих выражениях (чертах), а в подробностях, никем не ожидаемых и не требуемых? А Он очень часто поступал именно таким образом или даже большею частью (напр., Мф. XIII, 39; XXV, 41; Иоан. VIII, 44; XII, 31; XIV, 30; XVI, 11 и др. мн.). Наконец, учение это раскрывал Спаситель нередко перед одними Своими учениками, в отношении к которым подобная аккомодация была бы неуместною и по смыслу самой теории аккомодации (напр., Мф. XIII, 39; XVII, 21; XII, 31 и др. (См. «Опыт апологет, излож. правосл. христ. Вероучения», свящ. Светлова, проф. богосл., т. I, изд. 1896 г.).