Когда народ собрался, я просил всех стать на колени и усердно молиться Богу об избавлении Веры от беса, а сам опять начал читать молитвы и вышепоказанные евангелия. Тогда бес голосом Веры громко закричал: «ох, ох, ох, тошно, тошно мне!» Заплакала Вера голосом нечеловеческим, приговаривая: «боюсь, боюсь, боюсь; тошно, тошно мне, выйду, выйду, не мучь меня». Во все это время я не переставал читать. Потом Вера зарыдала и упала в обморок на пол и стала как мертвая. Так прошло с четверть часа. Я окропил ее св. водою, и она пришла в чувство, потом дал ей воды проглотить, и она сотворила молитву, перекрестилась, встала и попросила отслужить молебен Иоанну Предтече.
Третий случай. В приходе моем есть деревня Зайцева; в ней живут крестьяне, принадлежащие к ведомству министерства государственных имуществ, люди достаточные и православные. Но всех достаточнее живут два родные брата в особых домах, оба женатые и имеют детей, только жены их часто ссорятся. Однажды жене меньшого брата в хорошую погоду вздумалось пересушить приданое свое имущество, и она развесила его на изгороди своей усадьбы. Часа через два после того, собирая развешанное платье, вдруг видит она на миткалевой своей рубашке вырезанное на груди, против самого сердца, пятно, величиною в медный пятачок, и подумала на старшую свою сноху, с которою часто ссорилась; тогда же почувствовала она нестерпимую боль в груди и лом в костях. С этого времени целую ночь не было от нее покою ни мужу, ни детям: все кричала она, бесилась, требовала ножа или веревки погубить себя и других. Ей не представлялось уже ничего родного, ничего святого; не было ни скромности, ни прежнего благоразумия. Муж ее должен был объявить соседям о ее поступках. Собрались соседи, посмотрели на нее, и все единогласно порешили: «это порча, надобно везти ее к знахарю-деду для отговора». Но одна старушка сказала: «нет, не грешите, не возите ее, а ступай-ка ты к батюшке, пусть он посмотрит на нее». Приехали за мной. В это время больная начала беситься еще сильнее. Лишь только появился я с крестом и требником в горницу, она вся затряслась и, бледная как снег, смотрела на меня исподлобья, будто зверь. «Что с тобой, Авдотья?» – спросил я. – «А тебе что за дело? – отвечала она. – Ничего». Я велел подвести ее ко мне. Подвели. Когда стал я читать молитвы и евангелия и при этом осенил ее крестом во время чтения, она то тряслась, то плевала, то икала, то была холодна, как лед, то делалась черною и краснела. По окончании чтения молитв, я окропил ее св. водою, заставил перекреститься, дал ей напиться святой воды и спросил: легче ли тебе? Она поклонилась мне в ноги и сказала: «спасибо вам, батюшка, я теперь здорова, только кости болят». Теперь она совсем здорова. (Из журн. «Странник»).
ПРИЛОЖЕНИЕ
Экстаз и одержимость (бесноватость) [316].
Большой истерический приступ может принимать многоразличные формы, причем один или несколько фазисов пропускаются, а остальные вследствие этого придают припадку специфическую форму. Эти-то особенные формы и играли не малую роль в деле развития суеверия, причем, смотря по характеру припадка, их приписывали то проявлению воли Божией, то козням дьявола. Мы говорим преимущественно о двух формах: об экстазе и одержимости. Опишем кратко каждую из этих форм.
Экстаз
Среди множества случаев, описанных у Рише, я выберу один, отличающийся разнообразием особенностей.
«Г. садится; иногда голова ее сохраняет почти естественное положение, глаза направлены слегка вверх, руки молитвенно сложены. В других случаях она принимает позу, в которой обыкновенно изображают иллюминатов, св. Терезу и других; голова откинута назад, взор устремлен на небо, лицо принимает отпечаток бесконечной кротости и выражает идеальное удовлетворение; шея вздута, дыхание еле заметно, тело абсолютно неподвижно. Руки, сложенные крестом на груди, еще более дополняют сходство с изображениями святых на картинах. Все эти позы больная сохраняет от десяти до двадцати минут и даже более. Однако припадок всегда кончается тем же изменениями в выражении лица, которыми заключаются обыкновенные припадки, начинается эротический бред, который еще резче бросается в глаза, благодаря контрасту с первым состоянием. Наблюдатель, видящий все в первый раз, не может без изумления смотреть на эти искаженные чувственностью черты лица и неудержимые проявления страстных желаний».
[316] Помещаем здесь эту статью с тою целью, чтобы предохранить некоторых сопастырей от опасной ошибки принять явлений истерии за явления беснования. Мы знаем, что некоторые пастыри при виде явлений истерии, крайне загадочных и ужасных, дозволяют себе читать над такими больными заклинательные против злых демонов молитвы. Этим можно только унизить пастырское служение при одре больных. Но, конечно, мы не отрицаем и действительных случаев беснования, как уже говорили выше. Прот. Г. Д-ко.