В Phantasms of the Living т. I, гл. III, в числе многих других сродных опытов опубликован следующий, произведенный в 1881 г. Один джентльмен приятель секретаря лондонского психического общества, возымел мысль проектировать свой «двойник» в спальне двух знакомых ему девушек, живших во 2-м этаже одного дома, отстоявшего на 5 верст от квартиры экспериментатора. Не предупредив своих знакомых ни единым словом, он решил произвести опыт однажды ночью в 1 час, и в избранный момент начал упорно сосредоточивать свое внимание на намеченной комнате с твердым намерением наставить девушек видеть его «двойник». Как было удостоверено на другой же день, одна из девушек (25 л.) в момент производства опыта проснулась и увидела приближающегося к ней призрака (двойника индуктора); она разбудила свою сестру, девочку 11 л., и та также увидела «двойник». Опыты подобного рода этот джентльмен производил неоднократно; описание их помещено в III главе тома Phantasms of the Living. К сожалению, мы не можем категорично утверждать, что в данном случае играло роль сосредоточивание внимания именно на комнате (образование в ней раздражающего фокуса), а не на самих девушках. Для полного решения вопроса тут был бы необходим контрольный опыт. Но даже признав, что тут играло роль сосредоточивание внимания именно на комнате, не будет представляться невозможным допустить, что экспериментатор, путем сосредоточивания внимания на данной комнате, образовал в ней фокус раздражающей телепатической силы и на одну ночь обратил эту комнату в «непокойную» (hantee). Само собою, разумеется, что термин «фокус» вовсе не следует непременно понимать в обычном физическом смысле этого слова, а просто в том смысле, что эффект телепатического влияния загробного или иного индуктора на то или другое лицо усиливается при вступлении этого лица в данный дом или местность. Вообще, как не трудно видеть, в случаях подобного рода резкой границы между первой и второй гипотезами провести невозможно.
Предыдущие две гипотезы могут дать хотя отчасти отчет во всех явлениях, наблюдаемых в непокойных домах, они могут объяснить локализацию явлений в определенных местностях, ожесточение или прекращение явления на известные промежутки времени (усиление или ослабление душевных волнений загробных индукторов и т. д., и т. д.). Гипотезы эти могут даже объяснить те случаи, когда присущие непокойным домам явления наблюдаются лишь в годовщины трагических событий (ожесточение эмоций, напр., угрызений совести, в годовщины этих событий).
Наконец, гипотезы эти вовсе не требуют, чтобы лицо, призрак которого появляется в данном доме, непременно умерло бы в этом самом доме. Достаточно, если лицо это связано с домом какими-либо воспоминаниями.
Для постановки гипотез этого рода на твердую научную почву в особенности желательны случаи удостоверенной самоличности призраков (ghost identiti). К сожалению, разработка материалов о непокойных домах находится пока еще в совершенно младенческом состоянии, несмотря на довольно большое богатство в количественном отношении. И это, конечно, не удивит лиц, знакомых с теми огромными трудностями, с которыми приходится бороться исследователям истории непокойных домов. С точки зрения «самоличности духов» из всех случаев, собранных Лондонским психическим обществом, только три заслуживают внимания: