На следующее утро г-же Бар… по почте пришла посылка. Это оказалось изображение чтимого в доме старца о. Серафима – кормящим медведя.
Велико было изумление всех: когда те, кто говорили со старичком бедным, Узнали его в изображении о. Серафима. (Извлеч. в сокращ. из кн. «Русские подвижники XIX в.», ч. II).
6. Из жизни Парфения, иеросхимонаха Киево-Печерского.
Плотских страстей, плотской борьбы, нечистых помыслов не знал Петр (мирское имя его) вовсе. И тот путь, царский, которым шел подвижник, привел его к великим духовным дарам.
По пострижении, 20 сентября 1824 года, в монашество, с именем Пафнутия, он увеличил труды. В келье его было лишь Распятие, икона Пресвятой Богородицы, деревянная голая скамья, столик, фонарь и деревянная чашка. Ночью, кроме молитв, переписывал он святоотеческие книги. Благодатные ведения посещали часто избранника Божия, укрепляя его. Время совершения литургии он удостоился чудного озарения, в котором ему открылось таинство спасения.
Пред рукоположением во священство ему представилось в сновидении, что неведомый ему Архиерей в алтаре Великой церкви подает ему с престола евангелие, окруженное неизреченным сиянием, и на ответ его, что он не дерзает, Жена, стоящая одесную Архиерея, в царском одеянии, говорить: «возьми, Пафнутий, Я поручаюсь за тебя».
Вскоре отец, Пафнутий был назначен духовником лавры. Познание падшей, оскверненной человеческой природы погружало его в великую скорбь, сокрушало до изнеможения. «Бедные, бедные люди, – говорил он, – если б они знали, какие блага они меняют на смрад греховный», и эту склонность ко греху приписывал врагу спасения.
В 1838 году о. Пафнутий подал прошение о принятии схимы, и в сомнении, разрешат ли ему в столь не старые годы (ему было 48 лет), был подкреплен явлением святителя Парфения. Вскоре митрополит киевский Филарет сам облек его в схиму и нарек Парфением. И с еще большею силою предался схимиик молитве, которая вросла в сердце и действовала даже во сне. Он видел однажды и таком сне свое сердце, объятое пламенем. Его молитвенное правило состояло из чтения утром, в полдень и вечером по одному евангелисту, совершение ежедневно пиния всей псалтири, молитв утренних и вечерних, акафиста Спасителю, Божией Матери, поклонения страстям Христовым, песни «Богородице Дево, радуйся», которую он произносил триста раз.
Его усердие к Матери Божией было необыкновенно. Он имел к Пресвятой Владычице умилительную, нежную и детскую любовь, и эта любовь излилась во вдохновенном к Ней воззвании: «Возлюбленная Богу Отцу дщерь, Безмужняя Эммануила Мати, кристалловидная Параклита невесто, святогласная горлице, белолилейный Творца ковчеже, благородное гнездо Орла небесного, несгораемая свеще мирови! Архангельский Гавриилов глас вопию Ти!» О Благовещении о. Парфений говорит: «буди благословен и преблагословен день Благовещения Пресвятые Владычицы нашей Богородицы». Много раз он имел видения Пречистой Девы. Однажды, прочтя, что Святая Владычица была первой инокинею, он стал размышлять о том и задремал. Тогда он увидел окруженную монахами величественную инокиню с жезлом в руках. Она подошла к нему и сказала: «Парфений, Я – монахиня!» В другой раз Она предстала ему во славе в час скорби, по горячей, мольбе его. Он провел несколько лет в тесной келье, окно которой загородил иконою Пресвятой Богородицы, озаренной лампадою, и говорил: «на что мне свет чувственный: Пречистая – свет очей и души моей». Молясь однажды, чтобы открыла ему Владычица, что есть схимничество, услышал он голос: «посвятить себя на молитву за весь мир».
Отлученный от всего земного – мирское достояние считал он грехом. Веши, приносимые ему, связывал в узел и выносил на дорогу. Графиня Анна Орлова однажды, преклонив пред ним колена, сказала: «отец, чем я тебя могу утешить? – не пожалею и миллионы». – «Вот нашла, чем утешить, – отвечал он, – на что мне этот навоз?»
Отца Парфения смущало, что он не испытал гонения, и что тем путь его скорбей не полон. Но митрополит киевский Филарет успокоил его: «на что тебе гонение, – ты сам себя гонишь. Кто пожелает жить твоею жизнью?»
Величайшею отрадою подвижника было ежедневное совершение литургии в домовой церкви митрополита. Тут во время херувимской, молясь пред престолом с воздетыми руками, видел он однажды отверстое небо, Христа, сходящего на престол, Бога Отца, благословляющего Его, снисхождение парящего над Ним Духа Святого. 13 ноября 1843 года видел он Златоуста с архистратигом, пришедших к нему на помощь. Однажды, долго повторяя молитву: «Иисусе, живи во мне», услыхал сладкий и тихий голос: «ядый Мою плоть и пияй Мою кровь во Мне пребывает, и Аз в нем». Накануне нового года, созерцая духовно младенчество Богочеловека, погрузился он в тонкий сон, и увидел двух ангелов, летящих от востока с Младенцем на руках, Которого они положили пред старцем. Невыразимая была красота Божественного Младенца, и от любви, светившейся в Его взоре, сердце старца разгоралось.