Истинные ученые относились всегда очень осторожно ко всякого рода отрицаниям, а тем более – к отрицанию Бога. Они всегда понимали, что прямая обязанность и назначение науки заключается в том, чтобы искать и доискиваться объяснений именно всего непонятного для нее. Все факты и явления, как ни казались бы на первый взгляд загадочными и чудесными, не могут быть отвергнуты наукой; было бы совершеннейшим отступлением от самого коренного назначения науки отрицать неразъясненный факт или отвергать непонятное явление, ибо в конце – концов рано или поздно, все они должны получить свое научное разъяснение, становясь таким образом совершенно ясными данностями науки.
Лейбниц прямо предостерегает каждого от ошибок отрицания. Он говорит: «я всегда находил, что большая часть учений оказывались справедливы в том, что они утверждали, и почти всегда ошибались в том, что они отрицали», т. е. и том, что они признавали нелепым. В этих простых словах ясно проглядывает то всеобъемлющее глубокомыслие, вследствие которого Лейбниц отделяет великих мыслителей и людей действительно преданных науке от дилетантов и полуобразованной толпы. Обыкновенно принято судить обратно: – умными людьми называют тех, которым нравится отрицание, которые во всем сумеют найти смешную сторону, которые все бранят, ничего не одобряют а только отрицают. Эти личности вполне упускают из вида, что каждое утверждение – может – быть не совсем точное или даже совершенно ошибочное, – есть все-таки продукт мысли или исследования, имеющий все-таки какое-нибудь основание, тогда как простое отрицание, без серьезного и основательного опровержения, является всегда продуктом незнания и непонимания.
Истинная наука никогда не высказывалась в смысле отрицания Бога; такого примера никто нам указать не может, ибо его никогда не было. Напротив, чем глубже знания человека, тем определеннее его понятия о познании Божества; в этом смысле высказывались, по крайней мере, многие ученые, и даже Ньютон сказал: «чем дальше человек проникает в тайны природы, тем яснее перед ним открывается единство предвечного плана».
Для большей наглядности приведем подлинные выражения великих ученых.
1. Анаксагор первый в философии высказал противоположность между чувственно – ощущаемой материей и разумным Духом (История философии Бауера).
2. Сократ заключил свою знаменитую речь, произнесенную им после объявления ему смертного приговора, следующими словами: «теперь нам пора расстаться, мне чтобы умереть, вам – чтобы жить; но кого из нас ожидает лучшая доля, – это неизвестно никому, кроме Бога». (Апология Сократа).
3. Платон доказывал что понятие о существовании Бога присуще каждому человеку, и что оно волнует и увлекает наши души сознанием нашего сродства с Ним. – «Бог», говорит он «есть Единое Существо, обнимающее все другие и заключающее в себе причину всего, что существует на небе и на земле. Бог есть высшая идея». – С какой бы точки зрения мы ни взглянули на космогонию Платона, примем ли мы, что Бог создал идею, или что Он только преобразовал бесформенную материю по образцу идей, – в обоих случаях по учению Платона, Бог есть высшая Идея всякого бытия. Он есть Великий Разум, Источник всякого разума, – Солнце, светом Которого озарен мир. Бог есть совершенство. Он всегда одинаков. Ему чужда зависть, и Он всегда желает только хорошего. Познать Бога в совершенстве невозможно для смертных, можно иметь только приблизительное понятие о Нем, или о том с чем Он представляет сродство. Он должен быть добрым, потому, что доволен Собою, равным образом и мир должен быть прекрасен, потому что создан Им. Но почему Бог создал мир? Потому что Бог чужд зависти и желает чтобы все как можно более походило на Него. Приводя к порядок хаос. Бог обратил его в Красоту. (Льюис т. I. стр. 215).
4. Декарт учил: «дабы познать природу Бога, насколько это доступно моей природе, я должен только соображать о каждой вещи, идею коей в себе имею, было ли бы совершенством или недостатком владеть ею. Я могу быть уверен что все, отмеченное каким-либо несовершенством отсутствует в Нем, все совершенное в Нем находится. Таким образом в Нем не может быть сомнений, непостоянства, грусти и подобных вещей, не иметь которых и я был бы рад. Далее, я имею идеи и о многих вещах телесных и чувственных, ибо хотя я и предположил, что нахожусь в состоянии сновидения, и что все мною видимое и воображаемое есть обман, я должен был однако, признать, что идеи эти действительно присутствовали в моей мысли. Но познав очень ясно, что ко мне разумная природа вполне разделена от телесной, и соображая, что всякая составленность свидетельствует о зависимости, а зависимость есть явно недостаток, заключим, что быть сложенным из двух природ не было бы для Бога совершенством и что, следовательно, к Нем нет такой составленности. А если есть во вселенной какие-либо тела, умы или иные натуры, не имеющие совершенства, то всех их бытие должно зависеть от Его могущества, так что без Него они не могли бы просуществовать одного мгновения.