– Ты хорошо знаешь дорогу, – заметил он.
– Просто еду не в первый раз, – пожала она плечами.
И снова повернула. А через какое-то время машина прижалась к обочине. Причина была ясна как на ладони – перед ними раскинулся садоводческий рынок.
– Ну что, Дон Кихот, готов возвратить свою левую кроссовку? – Дуня вытащила ключи из замка зажигания.
Упрямая. Про Коломну не забыла. Про саженцы – тоже.
– Пока она на моей ноге, если ты не заметила, – Иван ступил предметом разговора на обочину. – Так что возвращение носит формальный и даже благотворительный характер. Ты выбрала, что хочешь видеть у себя под окнами – бонсай или баобаб?
– Она на твоей ноге только благодаря моему великодушию. Это если не понял ты, – Евдокия щелкнула центральным замком. – Неужели считаешь, что баобаб выживет в наших широтах? Может, что-нибудь попроще? Типа груши?
– Слушай, а если я сейчас не куплю эти деревья – как ты будешь забирать свой трофей? – Они двинулись к ближайшей россыпи того, что оба дружно посчитали саженцами. – Снова силой? Повалишь на землю и начнешь стаскивать с меня кроссовку, великодушная ты моя?
– Начнем с того, что объявлю тебя нечестным человеком. А что может быть страшнее для идальго, чем слава не держащего слово рыцаря? – Дуня остановилась посреди прохода и ожидающе скрестила руки под грудью.
– И герольды трижды провозгласят о моем позоре с крепостных стен? О горе мне. Тогда пойдем покупать груши, если ты не хочешь баобаб.
– А ты разбираешься в грушах? – спросила она, когда они остановились около одного из торговцев.
– Конечно. Я два месяца снимал тренировки боксеров. Я в грушах очень хорошо разбираюсь, – Иван и малину от смородины не отличит. А тут груши.
– Ты понимаешь, конечно, что если купишь именно такую грушу, то наш двор прикроют? Ведь там по вечерам будут собираться местные боксеры, а ушлые зрители начнут делать ставки.
Тобольцеву стоило значительных усилий сохранить серьезное выражение лица. Продавец смотрел на них с явным недоумением. Но вмешиваться с рекомендациями пока не решался.
– Зато я обеспечу тебе ежевечернее зрелище, и ты будешь меня вспоминать каждый вечер добрым тихим словом. Мы берем вот эти три груши, – это было сказано уже продавцу.
– Хороший сорт! Ранний, морозостойкий, – воодушевился худощавый мужчина, торгующий саженцами. – Только… – неуверенно, – это яблони.
– С грушами – не судьба, Дуня, – хмыкнул Тобольцев. – Согласишься на яблони без бокса?
– Три яблони под моим окном, о Иван? – она обхватила подбородок пальцами в задумчивом жесте. – К ним нужны забор и Сивка-Бурка.
– Зачем?! – Теперь она умудрилась его удивить.
– Ну как же, к молодильным яблокам полагается высокий забор, Сивка-Бурка, чтобы его перепрыгнуть, ну и… девица, которая уже есть, – Дуня так по-всамделишному потупила глазки.
То ли рассмеяться. То ли разозлиться. Продавец груш, оказавшихся яблонями, потихоньку начал упаковывать саженцы и с любопытством косился на них.
– Ты такая взрослая девочка, Дуня. И веришь в сказки?
– А как же в них не верить, если Иван… стоит тут?
У нее странная особенность. Умудряться пробивать его годами наращенную самоуверенность. Хмыкнул, пряча недоумение.
– Иван-дурак? Или Иван-царевич?
– А ты не представился полным именем.
Он мог бы отшутиться. Он мог бы огрызнуться. Он мог бы… Но ответил честно и почти серьезно:
– Да? Какое упущение с моей стороны. Позвольте представиться. Царь. Просто Царь. Он же Иван… вздохнул. – Иванович. Тобольцев. Тридцати двух лет от роду. Не женат. Не привлекался. Не состоял. Но сочувствовал.
– Ого! С царя просто так забор не потребуешь, казнить может. Обойдемся яблоками. Ну что, покупаешь? – поинтересовалась Евдокия.
Эти сомнения в его платежеспособности Ивана уже порядком утомили.
– Покупаю! – и даже портмоне достал.
Сервис на рынке был на высшем уровне – Тобольцеву даже помогли дотащить саженцы до машины и уложить их в багажник. Конструкторы немецкого концерна явно не предусматривали возможности использования спортивной Audi TT как сельскохозяйственной единицы, но все-таки они втроем с этой задачей справились.
– Было приятно познакомиться, царь. – Басовито заурчал мотор. – Возвращаю вашу царскую кроссовку. Похоже, рыба в Шацке была волшебная. За одну ночь сделала из Ивана царя. Видимо, то был не хек, а щука.
– При чем тут рыба? Просто с царицей в колеснице место только царю. Вот и пришлось…