Мы обнимаемся и соприкасаемся лбами. Это наш маленький тайный ритуал. На удачу, как мы говорим с ним. Он выходит, а я медленно погружаюсь в сон, надеясь, что завтрашний день будет легче.
- Доброе утро, Китнисс, - зовет меня кто-то из темноты.
Я с трудом открываю глаза и с трудом различаю образ своего стилиста. Я медленно сажусь на кровати и приветливо улыбаюсь. Нила протягивает мне простую одежду и ведет на крышу. Да, я правильно вчера попрощалась с Финником, ведь с утра нам не удалось увидеться. Появляется планолет, точно таким же образом, как и всегда – из ниоткуда. Из него сбрасывают лестницу и становлюсь на нижнюю ступеньку. Меня тут же замораживают, пока поднимают наверх.
В плечо мне вводят следящее устройство, и я привычно вздрагиваю. Я тут же вспоминаю то, как Джоанна вырубила меня, вытаскивая его. Когда дело сделано, я, наконец, могу пошевелиться. Появляется безгласый и ведет нас в комнату, где нас ждет завтрак. Мы едим в полной тишине. Ну, как едим… Я с трудом заставляю себя проглотить хоть кусочек пищи, зато пью много воды, вспоминая предыдущие опыты на арене.
Полет продолжается около часа. Едва мы приближаемся к арене, стекла темнеют, ведь ни один из нас не должен видеть место сражения до начала Игр. Планолет приземляется. Нила ведет меня через длинные сети коридоров в комнату для подготовки. Так называемый Стартовый комплекс.
Я чищу зубы, принимаю душ. Мне заплетают волосы. Потом Нила приносит мне одежду. Скептически осматриваю ее, позволяя помочь одеться. Я критически осматриваю себя в зеркале: черные штаны, спортивное белье, длинная и облегающая футболка, коричневый ремень, темно-зеленый свитер и черная ветровка с капюшоном, подозрительно похожая на ту, что была на мне на 74 Играх. Штаны и куртка из ткани, отражающей тепло тела, что наводит на мысль, что нам придется померзнуть.
Хожу туда-сюда по комнате, размахивая руками, желая убедиться в том, что в одежде удобно. Больше всего из экипировки мне нравятся ботинки, хоть они и те, что были на мне на моих первых моих Играх: гибкая, тонкая резиновая с жесткими шипами подошва подойдет для бега и скалолазания. Ну, в моем случае, лазанья по деревьям. Кожа мягкая.
Нила вытаскивает из кармана мою знаменитую брошь и прикалывает ее на край куртки. Теперь остается только ждать сигнала. Я сижу на диване, маленькими глоточками поглощая воду, пока есть такая возможность. Потом уже знакомый женский голос сообщает, что пора готовиться к подъему на арену.
- Не забывай того, что вам советовали, - негромко говорит Нила. – Беги и ищи воду. Постарайся не вляпаться в передряги. Ты, конечно, опытнее большинства трибутов, но они не совсем то, что тебе кажется.
Мы с ней обнимаемся, хотя никогда не были подругами. Я встаю на специальный диск, и тут же опускается прозрачный цилиндр. Я готовлюсь к тому, что сейчас меня увидит моя семья. Я расправляю плечи, натягиваю на лицо маску равнодушия и смотрю вверх, пока меня поднимают на арену. Несколько секунд я нахожусь в полной темноте, а потом в глаза бьёт солнечный свет.
Я оглядываюсь, замечая, что меня подняли одной из последних. И тут же пугаюсь, потому что не могу найти Финника. Да и не только его… Нас всего двенадцать! Где еще половина?
Сомнения и страхи начинают наполнять меня, но я до боли впиваюсь в предплечье, в следящее устройство, чтобы не потерять голову. Оглядываюсь снова. Мы на утоптанной площадке. В двадцати ярдах от меня – рог Изобилия. Все припасы разбросаны вокруг него на равных расстояниях. Более ценный – ближе к центру. Сзади – озеро. Справа и слева – густой сосновый бор, над которым возвышается гора. Так как она очень высока, я позволяю себе предположить, что на этот раз мы проведем больше всего времени именно в горной местности.
И в ту же секунду звучит до боли знакомый голос Клавдия:
- Дамы и господа, позвольте объяснить мне вам причину того, что сейчас вас в два раза меньше, чем должно было быть. Нет, просто вы поделены поровну. И сейчас половина из вас находится в нескольких километрах от ваших напарников с этажей. Каждый из вас получит подсказку о том, где он может найти союзника. Если, конечно, вы захотите заключать союз. Итак, семьдесят шестые Голодные Игры объявляются открытыми!
Ровно шестьдесят секунд. Ровно через одну минуту я буду в Игре. Возможно, я убью кого-нибудь. Возможно, сама умру. Мысли путаются, и я вспоминаю упражнение, которое помогло вчера.
Меня зовут Китнисс Эвердин.
Пятьдесят.
Мне семнадцать лет.
Сорок восемь.
Мой дом – Дистрикт 12.
Сорок шесть.
Я – охотник.
Сорок четыре.
Как и мой отец.
Сорок два.
Моя мать и сестра – врачи.
Сорок.
Я родом из самого бедного района Дистрикта 12.
Тридцать восемь.
Моего лучшего друга зовут Гейл Хоторн.
Тридцать шесть.
Отец моей лучшей подруги – мэр.
Тридцать четыре.
Я – трибут 74 и 75 Голодных Игр.
Тридцать два.
Я – победитель 74 Игр.
Тридцать.
Каждую ночь я просыпаюсь из-за кошмаров.
Двадцать восемь.
Каждую ночь я кричу.
Двадцать шесть.
Каждую ночь я вновь переживаю события той арены.
Двадцать четыре.
Мой отец погиб при взрыве в шахте.
Двадцать два.
Пит Мелларк спас мне жизнь.
Двадцать.
И его я люблю больше жизни.
Восемнадцать.
В конце 75 меня забрали в Капитолий.
Шестнадцать.
Меня пытали.
Четырнадцать.
Меня сломали.
Двенадцать.
Но я буду держаться ради сестры.
Десять.
Мой Дистрикт сожжён дотла.
Восемь.
Человек, которого я люблю, страдает.
Семь.
Я не знаю, где человек, ставший мне другом.
Шесть.
Я умру из-за собственной глупости.
Пять.
Я - символ революции.
Четыре.
Я не знаю, доживу ли до завтра.
Три.
Я должна попытаться бороться.
Два.
Я не хочу убивать.
Один.
Но вон тот лук - мой.
Гонг.
========== Глава 17. ==========
POV Китнисс
Я бегу так быстро, как только могу, хотя под ребрами разливается боль. М-да, лечение не слишком помогло. Перепрыгиваю через небольшую коробку, хватаю лук, вытаскиваю одну стрелу из колчана, который лежит рядом, и осматриваюсь. Практически все предпочли унести ноги, дабы не связываться со мной. Я не убиваю первой, но и не позволяю подойти ко мне слишком близко. Резким движением беру рюкзак, лежащий у самого Рога Изобилия, надеясь, что он полон полезных вещей. Беру парочку ножей, два колчана со стрелами и маленький рюкзачок в надежде на то, что смогу переложить потом в свой, большой. И вдруг замираю, услышав тикающий звук. Что-то мне это напоминает… Отпихиваю деревянную коробку, разламываю первым попавшимся под руку топором конструкцию, что лежит под ней, и в ужасе отшагиваю назад.
Потому что передо мной лежит бомба. Дрожащими пальцами переворачиваю ее так, чтобы видеть часовой механизм. Две минуты. Через две минуты те, кто не спасется и не убежит, взлетят на воздух, превратившись в тысячу маленьких кусочков. Я бегу прочь, едва не выронив свое оружие. Стараюсь просчитать, сколько секунд осталось до большого взрыва. Я едва достигаю края леса, когда взрывная волна отбрасывает меня в сторону. Я лечу на землю, прикрыв голову руками, и жду, когда все закончится. Слышу еще один взрыв и медленно благодарю всех известных мне богов за то, что не лишилась слуха, как в прошлый раз. Я не знаю, погиб ли кто, но, честно говоря, мне плевать. Едва взрывы утихают, я поднимаюсь на ноги и бегу так быстро, как только могу. Петляю, стараясь увеличить расстояние между противниками.
Едва не падаю, когда земля резко уходит вниз. Останавливаюсь только тогда, когда понимаю, что больше не выдержу. Сажусь на поваленное дерево, раскрываю большой черный рюкзак, вытаскиваю маленький рыжий. Открываю его и вижу набор шприцев, вату, бинты, йод, морфлинг, успокоительное, жаропонижающее и несколько коробочек с антибиотиками. Надеюсь, что они мне не понадобятся. Пошире раскрываю черный рюкзак. Спальный мешок, пара коробков спичек, большая фляга, полная воды, несколько яблок, галеты, вяленые кусочки говядины, большая коробка печенья, веревка, проволока, кошки, пленка и большая мужская футболка черного цвета. Да уж, я в такой утону, а вот Финнику она вполне пригодится.