Его первый президентский срок пришелся на очень тяжелое время: страну расколола гражданская война между Севером и Югом, ставшая для многих американцев национальной трагедией. Северяне и южане были, по сути, разными народами: говорили на разных диалектах, у них были разные традиции и культура. Но главное: промышленный Север и сельскохозяйственный Юг имели разные экономические интересы. Южане были заинтересованы в торговле с Англией, покупавшей у них хлопок и поставлявшей дешевые товары. Северянам же были необходимы законы, которые бы ограничили приток английских товаров на внутренний рынок и стимулировали развитие собственной промышленности. Республиканцы не собирались отменять рабство (это было бы политическим самоубийством), но не хотели вводить его на Западных территориях. Они приводили моральные и религиозные аргументы, но южане понимали: это решение закрывает для них вход на Запад и открывает его для фермеров-северян. Толчком к конфликту (но, разумеется, не причиной) послужило именно избрание президента-республиканца. Южане не верили, что он будет защищать их интересы. И уже 4 февраля 1861 года восемь рабовладельческих штатов объявили о создании независимого государства – Конфедеративных Штатов Америки – со столицей в Ричмонде и избрали своим президентом Джефферсона Дэвиса.
Дальнейшие события хорошо знакомы нашим читателям по роману Маргарет Митчелл «Унесенные ветром». Юг потерпел поражение, но с победой Севера все проблемы отнюдь не решились – наоборот противоречия стали еще ощутимее и жестче.
Разумеется, во время войны Линкольн нажил себе немало врагов во всех политических партиях и во всех слоях общества. И все же он решил выдвинуть свою кандидатуру на второй президентский срок.
Когда 4 апреля 1865 года он произносил в Вашингтоне свою так называемую «Вторую инаугурационную речь», победа северян уже была предрешена, хотя южане еще не сложили оружие (но уже готовились оставить Ричмонд).
Это была дотелевизионная эра, когда желавшие увидеть какое-либо событие собственными глазами, а не ждать отчета газет, должны были сами явиться на место. И многие отправились в Вашингтон, чтобы услышать речь Линкольна. Все отели были набиты до отказа – вплоть до того, что в бильярдных ставили временные раскладные койки. С утра, в день инаугурации зарядил дождь, но люди, еще затемно занявшие места на площади, не спешили расходиться. Когда Линкольн вышел на воздвигнутой перед восточным фасадом Капитолия платформу, его приветствовали громкими криками и аплодисментами. Но, вероятно, президент не обольщался. Он понимал, что многие из стоящих перед ним потеряли на войне своих близких, свои дома, свое будущее, которое казалось им таким прочным. И, возможно, в этом они в глубине души винят его и правительство, но главное – винят своих врагов, таких же американцев, оказавшихся по другую сторону баррикад. И его долг сейчас – попытаться хоть немного залечить эти раны с помощью своего непревзойденного мастерства оратора. И вот он начал говорить. Но в его речи не было пламенных призывов. Наоборот, она звучала странно спокойно и как будто немного отстраненно.
«Соотечественники!
Во время моего второго появления для принесения президентской присяги существует меньше оснований для длинной речи, чем в первый раз. Тогда довольно детальное изложение будущего курса казалось уместным и подходящим. А теперь, когда прошло четыре года, во время которых публичные декларации провозглашались постоянно на каждом этапе и при каждой фазе большого противостояния, которое до сих пор поглощает внимание и ресурсы всей нации, мало есть нового, что было бы достойно разговора. Достижения наших вооруженных сил, от которых главным образом зависит все остальное, хорошо известны как общественности, так и мне; эти достижения, хотелось бы верить, удовлетворяют и обнадеживают всех. Итак, будем полагаться на будущее и не будем ничего загадывать наперед.
Во время аналогичного события четыре года назад все наши мысли были с тревогой обращены в сторону угрозы гражданской войны. Все боялись ее, и все стремились ее предотвратить. В то время, когда первая инаугурационная речь провозглашалась с этого самого места, речь, главным образом посвященная тому, как спасти Союз, не прибегая к войне, в этом городе уже активно действовали экстренные посланники, которые старались разрушить наш Союз, тоже не прибегая к войне, а стремясь распустить его и закрепить последствия разделения путем переговоров. Обе стороны решительно выступали против войны, но одна из них предпочитала лучше воевать, чем сберечь жизнь нации, а вторая предпочитала согласиться на войну, но не допустить исчезновения страны. И война началась.