Вы можете вырвать один глаз из моей глазницы, и этот глаз будет мертвым, и в нем больше не будет смысла. Если вы сейчас взглянете в мои глаза, то увидите в них огромное значение, потому что они существуют в полностью моей среде, они часть стихотворения, часть большой картины. Смысл всегда имеет отношение к чему-то более значительному, чем вы.
С того дня как Ницше заявил о том, что Бога нет, что он умер, человек выпал из среды обитания - по крайней мере, Ницше выпал из этой среды. Без Бога человек не может иметь никакого значения, потому что он короткое слово в огромном эпическом произведении Бога. Человек это маленькая нота в великом оркестре Бога. Эта маленькая одиночная нота будет звучать монотонно, будет дребезжать в ваших ушах, будет сводить вас с ума.
Как раз это и случилось с Ницше. Он по-настоящему поверил в свое заявление. Ницше был верующим человеком, ведь он верил в себя. Он верил, что Бог умер, что человек свободен. Но он просто сошел с ума, а не освободился. И человечество двадцатого века последовало за Ницше миллионами окольных путей. Весь наш век стал безумным. В мировой истории еще не было такого безумного столетия, как двадцатый век. Будущие историки назовут его безумной эпохой. Век безумен, потому что утратил среду.
Зачем вы живете? Для чего? Вы пожимаете плечами. Это не помогает. Вы кажетесь случайными. Если бы вас не существовало, ничего особенно не изменилось бы. Если вы есть, ничего, опять же, не меняется. Вы ничего не меняете! Вы не нужны. Вы не играете здесь никакой роли. Не важно, существуете вы или нет. Разве вы можете быть счастливым? Неужели вы можете сохранить рассудок? Вы случайны? Неужели вы всего лишь случайны? Тогда правильно все что угодно. Тогда в убийстве нет ничего дурного! Если все случайно, тогда какая разница, что вы делаете? Ни одно действие не имеет никакой ценности. Тогда самоубийство это норма, как и убийство. В таком случае нормально все что угодно!
Но нормально не все, потому что одни вещи приносят вам радость, а другие вещи делают вас несчастными. Одни вещи приводят вас в восторг, а другие вещи создают одни лишь страдания. Одни вещи создают лишь ад, а другие вещи возносят вас в рай. Нет, не все одинаково. Но стоит вам лишь подумать о том, что Бог мертв, как вы теряете связь с целым, ведь Бог это не что иное, как всеобщность. Что такое волна, если она забыла о существовании океана? Тогда она ничто. Она была огромной приливной волной, только пребывая частью океана.
Запомните, что настоящее искусство возникает из настоящей религии, потому что религия находится в тесной связи с реальностью. Когда вы едины с реальностью, возникает настоящее искусство.
Ты говоришь: «На что будет похож мир без искусства и творческого воображения, которое и создает искусство?»
Если исчезнет девяносто девять процентов этого так называемого искусства, мир станет намного богаче, потому что тогда в нем останется только настоящее искусство. Если исчезнут эти безумные подражатели... Но я не говорю, что они не должны рисовать. Они-то как раз и должны рисовать, но в качестве лечения. Рисование исцеляет. Пикассо нуждается в лечении, он должен рисовать, но эти картины не должны выставляться. Если же они и будут выставляться, то лишь в сумасшедшем доме. Они могут помочь нескольким безумцам освободиться, они очищают сознание.
Настоящее искусство то, что помогает вам быть созерцательными. Гурджиев часто называл настоящее искусство объективным, ведь оно помогает медитировать. Тадж-Махал это настоящее искусство. Вы когда-нибудь ездили к Тадж-Махалу? Туда стоить съездить. В ночь полнолуния вы просто сидите и созерцаете эту красоту, и вы наполнитесь неизвестным. Вы почувствуете что-то запредельное. Я расскажу вам историю возникновения Тадж Махала.
Из Шираза, что в Иране, приехал человек. Его стали звать Ширази, потому что он приехал из Шираза. Он был великим художником, очень известным в Иране. А еще он был магом, великое множество историй рассказывали о нем еще до его приезда в Индию. Шах Джехан находился в то время у власти. Он слышал эти истории и пригласил скульптора во дворец. Ширази был суфийским мистиком.
Шах Джехан спросил его: «Я слышал, что ты можешь изваять полностью скульптуру мужчины или женщины, просто касаясь его или ее руки и вообще не видя лица человека. Это правда?»
«Предоставьте мне такую возможность, - попросил Ширази, - но у меня есть одно условие. Поместите двадцать пять красивых женщин из своего дворца за ширму. Пусть на виду останутся только их руки. Я коснусь их рук и выберу какую-нибудь женщину, но с одним условием. Я изготовлю статую выбранной женщины. Если образ получится убедительным, и вы останетесь довольны моей работой, как и все ваши придворные, тогда эта женщина станет моей женой. Я хочу жениться на женщине из вашего дворца».