Остановимся подробнее на ограничении свободы слова по основанию пресловутого тезиса „о разжигании межрелигиозной розни и ненависти“. Что такое ненависть и чем она может быть вызвана? Об этом молчат все законы, а потому данное понятие остается совершенно размытым, неопределенным, что позволяет трактовать его каждому по собственному разумению и намерению. Ненависть – это чувство, и оно может быть вызвано, как и любое другое чувство, множеством причин. Чувства относительны и носят исключительно субъективный характер: то, что может вызвать ненависть у одного человека, для другого может стать, наоборот, радостью (например, гибель одних – радостью для других). Если какое-то чувство пытаются превратить в правовую категорию, то оно должно быть четко, без двусмысленностей определено. Нельзя судить человека за его чувства (например, ненависти к существующему строю, другому человеку, к чужой идеологии), за его мысли (в том числе и антиобщественного или антиличностного характера) и даже за его внутренние преступные намерения (например, совершить кражу или разбой), если они не реализовались в виде преступления, или материальных следов подготовки к нему. В противном случае это будет прямым нарушением прав и свобод личности: каждая личность вправе думать и чувствовать все, что ей заблагорассудится (тем более, что „нехорошие мысли и чувства“, могут быть следствием всего лишь творческой и профессиональной фантазии человека, например, писателя, философа, режиссера или актера). Судить надо не за мысли или чувства и их правомерное общественное выражение, а за конкретные призывы к насилию, приготовление к нему и само насилие, т.е. за реальные антиобщественные действия, прямо угрожающие безопасности личности, общества и нарушающие законы государства. Все иное является отрыжкой тоталитарного права, которое до сих пор еще не вычищено из законов многих демократических государств.
Следует различать факт оскорбления одного конкретного человека другим (в прошлом за личное оскорбление люди устраивали дуэли, а ныне за публичное оскорбление и клевету личность имеет право обратиться в суд с заявлением о защите своей чести и достоинства), и факт критики или насмешки над какой-либо идеологией и ее атрибутами. В свободном и демократическом обществе одновременно существуют и действуют различные, противостоящие друг другу идеологии и соответствующие им идеологические структуры: капиталистические, социалистические, коммунистические, националистические, либеральные, христианские, мусульманские, атеистические и т.д. Все они доказывают обществу свое преимущество друг над другом, подвергая подчас уничтожающей словесной и изобразительной критике взгляды и ценности друг друга. И это многообразие взглядов и мнений является нормальным явлением для свободного общества. Только почему-то из этого многоголосого и шумного мира особые привилегии для себя постоянно ищут религиозные идеологии и их лидеры. Они, под флагом „оскорбления чувств верующих“, требуют запретить всякую критику и насмешку над своими вероисповеданиями и их „святынями“, хотя, по существу, религиозные идеологии ничем не лучше всех иных идеологий, включая атеизм.
Свои „святыни“ имеются у каждой идеологии, и они постоянно подвергаются критике и осмеянию со стороны конкурирующих учений. Но, почему-то, ни господа капиталисты, ни товарищи коммунисты или социалисты, ни граждане националисты, ни даже зловредные атеисты, не кричат об оскорблении их чувств, хотя, несомненно, их чувства страдают от нападок оппонентов на их идеологии. Идеологию, т.е. систему идей и взглядов, невозможно оскорбить. Она не есть человек. Но адепты той или иной идеологии могут оскорбляться нападками на их учения. Ну, что же, пора научиться сдерживать себя, как это делают представители всех других идеологий Если у кого-то критика, дебаты, сатира, смех рождают ненависть, то им следует учиться управлять своими чувствами, а не распускать их, призывая к массовому насилию и убийству инакомыслящих. Жрецы религии за свое многовековое господство привыкли к монополии на истину и к методам достижения своих целей путем не сдерживания, а наоборот всяческого разжигания религиозных страстей верующих, используя для этого ложь, клевету, подлог и другие позорные средства. Направить обезумевшую толпу фанатиков в нужном направлении для них было всегда, также как и теперь, главным способом укрепления собственной власти. Ярчайшим историческим примером тому является кровавая расправа в 415 г. в Александрии (по наущению архиепископа Кирилла) над женщиной-ученым, математиком, астрономом и философом Гипатией, с которой разъяренная толпа христианских монахов- фанатиков острыми морскими раковинами содрала заживо кожу. Если вернуться к французским сатирическим рисункам на пророка Мухаммеда, то возникает простой вопрос: какое дело до этих рисунков мусульманам далеких стран, которые в жизни не держали в руках журнал „Шарли Эбдо“ и не видели самих этих карикатур. Ответ прост: имамы и муллы в мечетях по всему свету растрезвонили об этом простым верующим, чтобы в очередной раз подогреть их остывающие чувства и направить религиозную ярость на демократический мир. Так кто же на самом деле кого провоцирует? Любому здравомыслящему человеку ясно, что если бы не было данного повода, то исламисты раньше или позже нашли бы какой-нибудь иной.
Нетерпимость мусульман к малейшей критике исламской идеологии демонстрирует пример их отношения к выступлению 12 сентября 2006 г. перед научным сообществом в Баварии, в Регенсбургском университете, 79-летнего папы Бенедикта XVI.
В своей лекции об историко-философских различиях между христианством и исламом, понтифик неосторожно использовал цитату византийского кесаря Мануила II Палеолога (1350-1425) о насилии и жестокости в исламе: „покажите мне, что нового принес Мухаммед миру, и вам сразу станет ясно, что это только зло и бесчеловечность и, в первую очередь, указание распространять ислам силой оружия“, а потом дополнил ее собственным мнением: „Насилие не совместимо с природой Господа и души“, оговорив дополнительно, что сам не разделяет вывод Мануила. Тем не менее, выступление папы в мусульманском мире было воспринято как оскорбление и попытка продемонстрировать „христианскую католическую исключительность“, т.е. убеждение, что католицизм превосходит все другие религии. Сразу же несколько исламских экстремистских групп заявили о намерении убить папу, призывы к этому появились в интернете и были поддержаны иракским крылом „Аль-Каиды“. В Сомали, в Могадишо, после призыва местного муллы силой ответить на выступление папы, у стен детской больницы экстремисты расстреляли ни в чем не виновную итальянскую католическую монахиню Леонеллу Згарбати. Понтифик был вынужден в течение нескольких недель неоднократно публично извиняться за то, что привел в своей речи неугодную исламистам цитату, ратовал за дружбу с мусульманами, а также восславил монахиню, убитую после его речи.