Мне неинтересно тянуть кота за хвост. Все эти свидания, «три встречи ради приличия», «я не такая, меня нужно заслужить…».
Хорошо, что Йен не против.
Хоть я был абсолютно уверен, что она написала мне первой, потому что нашла повод отказать. Тут и дураку видно, что скромница в полный рост, а такие не пишут мужчинам первыми, даже если на землю летит метеорит размером с австралийский континент.
Вид ее полуголой то и дело возвращается в мою голову, и мне даже приходится пару раз «поправить карман», чтобы не чувствовать себя совсем уж печально. Очкарик написала, что убежала по магазинам, я ответил, что обрывать руки тяжестями совсем не обязательно, но сейчас уже почти десять вечера, а она так ничего и не написала.
Около ее дома я чуть раньше одиннадцати.
Набираю номер и слышу в трубку взволнованное:
— Привет… Антон.
— У тебя там тяжести? Я поднимусь помогу.
— Нет, ничего такого. Уже бегу.
И все же выходит из подъезда с маленькой спортивной сумкой через плечо, женским рюкзаком, на котором болтается пушистый белый кролик, и двумя пакетами с едой.
На полпути забираю все это, сгружаю в машину и краем глаза замечаю, как она снова утыкается носом в телефон.
— Пишу маме, чтобы не волновалась, — говорит со смущенной натянутой улыбкой. — У нас так принято. Ты не подумай ничего такого, просто… вот так.
— А я ничего и не думаю. Если сейчас не поздно, то можем заехать к твоим родителям, чтобы они на меня посмотрели со всех сторон.
— Серьезно? — Она как будто даже моргнуть боится.
— Абсолютно. Это нормально, что родители хотят знать, с кем их дочь проводит время. Мне скрывать нечего.
Никогда не понимал, почему мужики так боятся знакомиться с родителями и домашними своих женщин. То, что на тебя посмотрят ее мать, отец, выводок братьев, сестер и другой «очень важной» родни еще ничего не значит. Это же не обещание жениться.
Ну и еще я почему-то всегда нравился родителям своих женщин. И мне всегда доверяли.
— Может быть, в следующий раз? — Йен поправляет смешные черепашьи очки, хоть я вижу, что ее разрывают противоречивые чувства. С одной стороны, хочется показать своего молодого человека (я немного старомоден, и пусть пока буду в таком статусе), а с другой ее как будто что-то останавливает.
— Как сама захочешь, — соглашаюсь с ее решением и помогаю забраться на соседнее с водительским сиденье. — Просто с этим вообще никаких проблем.
— Знаешь, мой отец всю жизнь мечтал, что однажды я стану женой мужчины в погонах, — улыбается она, на миг расслабляясь, как будто перестает смущаться нашего быстро завертевшегося знакомства. И тут же тушуется: — То есть, это просто… Ну… К слову пришлось… Ничего такого, знаешь…
Не могу не использовать эту возможность ее смутить.
Пытаюсь, но это сильнее меня. Хочу посмотреть предел красноты ее забавных пухлых щек.
— Малыш, у тебя целых три дня, чтобы склонить меня к браку. Тебе и карты в руки.
Все же смущать ее интересно. Такие неподдельные реакции — и при этом ни жеманства, ни кокетства. Она правда стесняется, но не до такой степени, чтобы это превращалось в обузу. Возможно, спустя какое-то время это перестанет быть в новинку, и я больше не буду смотреть на румянец, как на что-то, чего давно не случалось в моей жизни. А сейчас, по крайней мере на контрасте с пробивной и напористой Наташей, приятно видеть во взгляде искренний интерес и ум, а не немой вопрос: «Ну и что ты готов для меня сделать?»
— Расскажи о своем бывшем, — предлагаю я. — Если это не очень больной мозоль.
Мне правда интересно, что у них произошло. Кое-какие выводы я успел сделать, так что осталось проверить, где ошибся. Если вообще ошибся.
— Это просто… определенный этап моей жизни, — после небольшой заминки говорит Очкарик. — Мы дружили семьями много лет, Сашина младшая сестра — моя лучшая подруга. Хоть в последнее время мы мало общаемся. У нее муж, ребенок и все те заботы, о которых я ничего не знаю. Женские достижения.
Ну я бы не назвал рождение ребенка — достижением. Точнее, совсем бы не назвал, потому что потрахаться и кончить с последствиями через девять месяцев — это дело нехитрое. Но стоит ли озвучивать эти мысли вслух? Вдруг она из тех женщин, которые уже в шестнадцать — маленькие мамочки, даже если практикуются на бездомных котятах и выпавших из гнезда птенцах?
— Мы с Сашей всегда были «женихом и невестой». Он же старше на одиннадцать лет, так что даже когда у него появлялись другие женщины, я все равно была «его маленькой будущей женой».