— О Господи! — в ужасе прикрыв рот ладонью, воскликнула Джинни. — Только не говорите мне, что она умерла.
— Нет, никто не умер… — Иви покачала головой. — Мей родилась в июле, и это был несказанно красивый ребенок. Ну, с такими родителями чего еще можно было ждать? Финн был жутко счастлив. Он просто… светился. Понимаю, вам трудно это представить. Он купил это заведение, и мы работали день и ночь, чтобы закончить реконструкцию и открыть ресторан. Но он просто не мог оторваться от Мей. Она всегда была рядом с ним. Вы никогда не видели более счастливого мужчину, — печально сказала Иви. — Он настоящий отец.
Джинни была окончательно заинтригована.
— И что же случилось?
— О Господи! Это было ужасно! Финн уехал на один день на аукцион в Уилтчер. Я занималась обустройством ресторана, когда подъехало такси. Смуглый темноволосый молодой человек итальянского типа вышел из такси, и я пошла узнать, что ему нужно. Он сказал, что приехал за Тамсин и Мей.
В следующую минуту Тамсин выбежала из флигеля, где размещались антикварный салон и квартира Финна, с Мей на руках. Водитель нес ее вещи. Она сказала мне, что они уезжают. Я не могла поверить своим глазам. Она поставила все свои вещи в багажник машины и села в такси с Мей. Потом передала письмо для Финна.
Я тогда задрожала и сказала: «Вы не можете забрать Мей у Финна. Он ее отец». И тогда этот молодой человек, который на самом деле оказался итальянцем, рассмеялся и сказал: «Нет, не он отец. Я отец Мей». Затем он бросил взгляд на свои часы и сказал Тамсин, что им пора. Его вертолет ждет и должен вернуться в Лондон в три часа.
От этого рассказа Джинни стало нехорошо. Какая чудовищная история! Как такое могло случиться?
— И это была правда? Что он отец ребенка?
— Да, в тот же вечер Финн показал мне письмо. Оказывается, Тамсин встретила своего итальянца Анджело Бальбоа в ночном клубе, когда Финн был в отъезде, закупая антиквариат. У них начался роман, длившийся несколько недель и закончившийся, когда Анджело уехал в Австралию по делам. Когда Тамсин узнала, что она беременна, то не знала, кто из них отец. И даже потом, когда Мей родилась, оставались сомнения. И у Финна, и у Анджело были темные волосы и темные глаза, поэтому Тамсин оказалась в затруднительном положении.
— Почему же она не оставила все как есть?
— Первые два месяца так и было. — Тут Иви сделала знакомое движение пальцами. — Может быть, упоминание о вертолете даст вам ключ? Анджело Бальбоа был сказочно богат. Его семья делала миллионы на оливковом масле. И Тамсин манила красивая жизнь, особенно ее влекло к миллиардерам. Финн — состоятельный человек, причем сделал себя сам, но все же не входил в ту лигу, что Анджело. Деньги… Я думаю, именно деньги повлияли на ее решение. В письме она сообщала Финну, что сделала тест на ДНК и что Мей не его дочь. И естественно, она написала Анджело и сообщила ему о дочери. И готово, Анджело тут же приехал! В стиле современной романтики он потребовал сделать еще один тест, подтверждающий его отцовство. И как только они получили результат, он совершил благородный поступок и объявил, что отныне Тамсин и Мей его семья.
— Какой кошмар! Бедный Финн. — В Джинни проснулось такое сильное сентиментальное чувство, какое прежде было ей неведомо. Проведя пальцами по волосам, она спросила: — И что сделал Финн?
Иви пожала плечами:
— А что он мог сделать? Ничего. Кроме как начать пить и отменить свадьбу. И прийти к заключению, что больше никогда не станет отцом.
— Боже мой. И он не видел их с тех пор?
— Нет. Они в Лондоне с Анджело.
— Когда это случилось?
— В октябре.
Октябрь. А Мей родилась в июле. То есть это означает, что Финн три полных месяца не мог надышаться на малышку, веря, что это его дочка, и любя ее больше жизни, прежде чем Тамсин сбежала с ней, лишив его возможности в последний раз обнять девочку и попрощаться с ней.
Представив это, Джинни почувствовала, как комок подкатил к горлу. Она не могла говорить. Господи, что бы она ощущала, если бы кто-то посмел отнять у нее ее Джем?
— Может, мне не следовало рассказывать вам об этом? — с беспокойством спросила Иви.
— Нет, отчего же? — Джинни энергично покачала головой. — И я хороша, тоже подлила масла в огонь. Это больше чем достаточно. — Другая мысль внезапно кольнула ее. — И это случилось всего лишь за несколько недель до того, как мы столкнулись с ним в том магазине. Неудивительно, что ему было не до шуток.