Был субботний день, и Гэвин, как только появился, тут же принялся отпускать колкие замечания.
— Вы не дали мне закончить. — Не удержавшись, Гэвин протянул руку и положил себе последний кусочек лимонного торта. — Я говорил о том, как Лорел одевается, и о том, какое впечатление она производит на людей, с которыми знакомится. Все уныло. — Он с сожалением указал на Лорел. — О'кей. Может быть, у нее маленькая грудь, но зато есть все остальное. Однако юбка висит как на вешалке, кофта какая-то растянутая, волосы тусклые… Я просто выступаю с конструктивной критикой. Что тут плохого? — оправдывался он в ответ на предостерегающие взгляды Джем. — Первое впечатление очень важно. Надо, чтобы люди смотрели на тебя и говорили: «Вот это да!»
— А они так говорят, когда видят тебя?
Гэвин, одетый в яркую полосатую рубашку, черные брюки и красный жилет, не без гордости заявил:
— Никто, кто видит меня, не может сказать, что я навожу на него скуку.
— Да, — парировала Лорел. — Но те, кто смотрит на меня, не могут сказать, что я чересчур толстая.
Возникла молчаливая пауза. Затем Гэвин не выдержал и рассмеялся:
— Один — один! Это забавно.
Лорел смутилась:
— Нет, не забавно. Быть толстым вредно для здоровья.
— Как ты мило рассуждаешь, мне нравится.
— Вам надо сбросить пару килограммов, — продолжала Лорел. — Посмотрите на свой живот.
— Тогда не надо предлагать мне такой вкусный торт.
— Я не предлагала, вы сами брали.
Все еще улыбаясь, Гэвин смотрел на нее с новым интересом.
— Знаешь что? А ты стала лучше. Купи новое классное платье и будешь неузнаваема.
— Я не гонюсь за модой. Мне нравится одеваться так, как я одеваюсь.
Джинни присоединилась к ним в гостиной и подозрительно взглянула на Гэвина:
— Ты опять пристаешь к Лорел?
— Совсем напротив, я похвалил ее за чувство юмора. Она явно делает успехи, — заключил Гэвин. — К этому могу добавить, что я был здесь десять минут, и она ни разу не упомянула о Кевине, что означает, что она…
— Ш-ш… — шепнула Лорел с серьезным видом. — Мы не упоминаем это имя. Это наше новое правило.
— Отличное правило. Почему это раньше никому не пришло в голову? Послушай, что ты делаешь в среду вечером?
Огромные зеленые глаза Лорел расширились в ужасе.
— Ради Бога, не приглашайте меня на свидание.
— Милая, я всего-навсего сказал, что ты состоишь в списке, а не о том, что ты уже сорвала джек-пот. Я просто хочу предложить тебе пойти еще раз в клуб знакомств. Я уверен, на этот раз Хэмиш появится. Никогда не знаешь, что тебя ждет. Ты теперь такая, что все…
— Ни за что! — отрезала Лорел.
— Но я уверен, вы двое просто созданы друг для друга. — Гэвин продолжал настаивать. — У нас будет чудесный вечер. Никакого старья, никаких растянутых кофт, и ты сорвешь большой куш.
— Это новая шутка?
Он улыбнулся:
— Хм… Пойдешь — тогда узнаешь.
— Спасибо, — сказала Лорел, — но я все равно не пойду в ваш клуб. А вам надо сбросить вес.
— Как жестоко! — Гэвин стукнул себя по груди. — Кинжал прямо в сердце!
— Лучше бы в живот. — Впервые на губах Лорел появилось некое подобие улыбки. — Может, тогда он сдуется, как воздушный шар?
— Я не знаю, как этого добиться. — Гэвин сумрачно похлопал себя по животу. — В свое время у меня была прекрасная фигура, разве нет, Джин?
— Ты привык ко многим прекрасным фигурам, — с легкой иронией проговорила Джинни. — Печально, что они принадлежат идиоткам в мини-юбках.
— Это она! — Джем, которая все это время лениво смотрела в окно, пока взрослые продолжали свою пикировку, закричала: — Эта тварь вернулась! Посмотри на нее, нырнула в подъезд как крыса. Господи, я хотела бы пойти туда и сказать ей в лицо, какая же она лживая тварь! Вот что я думаю о ней.
— Ты не пойдешь. — Представляя некий ужасный уличный скандал, Джинни сказала: — Мы просто перестанем замечать ее, о'кей?
— Как! Дать ей спокойно уйти? — не унималась Джем. — Разве это справедливо?
— Подожди, — спокойно вмешался Гэвин. — Вы говорите о Карле? Это она спокойно уйдет?
Все подошли к окну, наблюдая, как Карла быстро вошла в дом, закрыв за собой большую полированную дверь.
— Так как? — спросил Гэвин, не понимая, в чем дело.
Джинни чувствовала, как тугой узел завязался внутри, когда она ввела его в курс дела. И когда закончила, задала вопрос, зная, что должна спросить:
— Такое когда-то случалось с тобой?
Лицо Гэвина было самим олицетворением невозмутимости.
— Ты имеешь в виду, заигрывала ли со мной Карла?