Сколько же было замечательных, удивительных, поразительных моментов! Улыбка Джинни стала шире, когда новое воспоминание возникло перед ее мысленным взором. Она и Гэвин разошлись, когда Джем было девять, и это было печально, конечно, печально, но все же не конец света. Гэвин, как оказалось, еще не угомонился и не отличался правдивостью. Тем не менее он всегда был любящим отцом и никогда не позволял себе забывать о Джем. И Джем прошла через развод родителей на удивление просто, преодолев неизбежные перемены без особых переживаний.
С того времени Джинни и Джем никогда не расставались и были близки настолько, насколько могут быть близки мать и дочь. Даже часто возникающие конфликты, неизбежные в пору полового созревания, не смогли испортить их отношения. И Джинни была счастлива, что ее дочь легко прошла через эти испытания, тогда так другие тинейджеры становятся совершенно неуправляемыми и творят черт-те что. Она не лишилась способности смеяться над собой, не потеряла интереса к жизни и присущего ей оптимизма. Вдвоем они могли выдержать все невзгоды судьбы. Вдвоем…
В этот момент мокрый нос уткнулся в левую руку Джинни, и Беллами, который незаметно перебрался на переднее сиденье, лизнул ее локоть.
— О, милый! Я не подумала. — Не отрывая взгляда от дороги, Джинни потрепала его за ухом. — Как я могла забыть о тебе? Конечно, втроем!
Движение не было оживленным, Джинни подъехала к Бристолю раньше, чем намечала. Джем не захотела жить в общежитии. Вместо этого она предпочла снять комнату. Потратив на поиски один сентябрьский день, она поселилась вместе с двумя другими студентками Клифтон-колледжа. Три недели назад Джинни помогала ей выгружать вещи из машины, другие квартиранты еще не приехали.
Сейчас она пересекала Доунс и двигалась в сторону Уайтледиз-роуд, там, где на Пембрук-роуд располагалась квартира Джем. Первая поездка отчетливо отпечаталась в ее голове, и сейчас ее словно вела вперед невидимая пуповина.
А все дело в воображении. Хотя, может быть, и нет. Сейчас вон там слева должен быть симпатичный мексиканский ресторан, возможно, она и Джем пойдут туда сегодня вечером. И если соседи по квартире захотят пойти с ними, будет только веселее. Когда она повернула на Эпсли-роуд, то уже воображала, как они сидят в шумном переполненном зале ресторана. Сидят вокруг большого стола, уставленного бутылками ледяного пива и тарелками с закуской, и смеются над очередной шуткой. И все кругом говорят: «Какая ты счастливая, Джем! Я бы хотела, чтобы моя мама была такая же веселая, как твоя».
Упс, кажется, приехали.
Глава 2
Квартира находилась на втором этаже четырехэтажного дома в георгианском стиле. Джинни ждала, пока Беллами сделает свои дела под ближайшим деревом, и лишь потом нажала кнопку звонка. Ну вот. Они здесь. И Джем удивится сюрпризу…
— Да?
— О, привет! Вы, должно быть, Руперт? — Джинни улыбнулась как можно приветливее соседу Джем по квартире, о котором дочь рассказывала ей. — Извините… Джем дома?
— Нет. — Руперт помолчал секунду. — А вы…
— Я ее мама. А это Беллами, собака Джем. Как глупо, я не подумала, что ее может не быть дома. Я звонила несколько раз, но телефон был отключен. И я решила, может, она отсыпается… хмм… а вы не знаете, где она?
Руперт — высокий и загорелый молодой человек, на нем не было ничего, кроме белых шорт. Он задрожал, когда холодный ветер, ворвавшись в квартиру, ударил в грудь.
— Джем днем работает в пабе. Ленч с одиннадцати до двух, кажется.
Дневное дежурство? Паб? Джинни взглянула на свои часы и спросила:
— В каком пабе?
— Представления не имею. — Руперт пожал плечами. — Она говорила, но я не запомнил… Где-то в Клифтоне, кажется.
Так как в Клифтоне по меньшей мере тысяча пабов, это вряд ли могло помочь Джинни.
— Можно мне войти и подождать?
Он посмотрел на нее без всякого энтузиазма:
— Да, конечно. Только у нас беспорядок.
Руперт не шутил. Наверху в гостиной на бледно-зеленом ковре стояли грязные тарелки и пустые чашки. Девушка восточного типа, с короткими черными волосами, лежа на софе, смотрела по телевизору какой-то черно-белый фильм, она то и дело вынимала из большого пакета чипсы и флегматично жевала их.
— Привет! — Джинни улыбнулась ей. — Вы, должно быть, Люси?
Девушка заморгала.
— Нет. Я Каро.
— Каро — моя герлфренд, — объяснил Руперт, направляясь на кухню. — Это мама Джем, познакомься.
Джинни подумала, пожмет ли она ей руку или не соизволит. Каро не соизволила и лишь буркнула с полным ртом:
— Привет!
Что ж, и на том спасибо.
— А это Беллами.
— Угу. — Каро кивнула, продолжая жевать.
Ох!
Никто не предлагал ей сесть, так что Джинни продолжала стоять.
— Вы тоже учитесь в университете?
— Да. — Каро смяла пустой пакет и бросила его на ковер, затем встала и пошла на кухню.
Джинни слышала хихиканье, бормотание, смех и чувствовала себя неловко. Минуту спустя Руперт просунул голову в дверь:
— Может, выпьете чаю?
— Спасибо, с удовольствием! — И тут же одернула себя: «Прекрати говорить в заискивающем тоне». — Подождите, один кусочек сахара, пожалуйста.
— А… Не знаю, есть ли у нас сахар.
— Не важно, — сказала Джинни. — Может быть, просто стакан воды?
Руперт нахмурился и покачал головой:
— Кажется, и воды нет…
Он это серьезно? Или они таким образом хотят избавиться от нее?
— Если только из-под крана? — предложил Руперт.
Господи, он серьезно.
— Пусть из-под крана, — кивнула Джинни.
Он поморщился:
— Я бы не стал.
— Не обращайте на него внимания, — раздался голос позади Джинни. — Руперт пьет только воду с золотой тарелочки. Привет, я Люси. Я видела фото в комнате Джем и догадалась, что вы ее мама. Приятно познакомиться.
Что ж, это куда лучше. Люси — высокая и стройная, темнокожая и невероятно красивая, но что лучше всего — спокойная и приветливая. Джинни переполняло чувство благодарности. И в своих мыслях она уже пригласила Люси поужинать вместе с ними. В считанные минуты Люси убрала гору грязной посуды, собрала в стопку журналы, валявшиеся на софе, и предложила Джинни лучший стул, как и подобает гостье.
— Джем только вчера устроилась на работу. Сегодня ее первое дежурство. Это хорошо. Будут чаевые побольше. Правда? — Люси была разговорчивая и открытая, именно такую девушку хотела бы видеть Джинни рядом со своей дочерью. Приласкав Беллами, Люси поставила перед ним миску с водой и тут же извинилась, что вода из-под крана.
Руперт и Каро сидели на кухне и слушали музыку, потом Руперт стал гладить голубую рубашку в углу гостиной, где стояла гладильная доска.
— Давайте я поглажу, — предложила Джинни, желая понравиться ему.
Руперт удивленно посмотрел на нее:
— Нет, спасибо. Я сам.
— Джем никогда не любила гладить. Готова поспорить, что у нее накопилась куча вещей, которые требуют глажки. Вот почему я здесь, — рассмеялась Джинни. — Я смогу начать с этого.
— Если бы я попросила мою мать погладить мне что-то, — вмешалась Люси, — она бы обозвала меня лентяйкой и предложила сделать это самой.
В комнате Джем было чисто, но не убрано. Сердце Джинни сжалось, когда она заметила знакомые милые мелочи — счастливые семейные фотографии в картонной рамке на стене, одежду, книги и валяющиеся в беспорядке CD-диски, пустые банки из-под колы и мятые пакеты от чипсов, выпавшие из большого бумажного мешка для мусора. Не в состоянии спокойно смотреть на все это, Джинни быстро постелила постель и повесила все разбросанные вещи в гардероб. Это, должно быть, топ Джем, который она купила в «Оазисе». Ну вот, жирное пятно на любимых джинсах, их нужно замочить, иначе пятно не вывести. А это пилочка для ногтей…
Внизу хлопнула дверь, и Джинни замерла, понимая, что она сжимает джинсы Джем как воришка, которого застукали на месте преступления. Быстро повесив их на спинку кровати, она выбежала из спальни, слыша радостный лай Беллами. И уже в следующую секунду, войдя в гостиную, увидела, как Джем и Беллами, вне себя от счастья, приветствуют друг друга.