Когда Джем вернулась домой, ей пришло в голову, что она могла бы взять еще один кредит и жить себе припеваючи, просто наслаждаясь каждым днем. Тогда она могла бы больше времени проводить с Рупертом, и он не стал бы так часто уезжать. Разве это не замечательная идея? Многие люди поступают так и не тратят время на то, чтобы беспокоиться о долгах. Когда-нибудь вы выплатите все взятые кредиты, где-то в далеком будущем, когда вам будет это более удобно. Когда вы думаете об этом, то чем больше кредит, тем лучше.
Повернув на Пембрук-роуд, Джем ахнула и ускорила шаг. Ее сердце сжалось при виде машины Руперта, стоявшей около подъезда. Какая радость, он дома! Руперт будет покатываться со смеху, когда она расскажет о том, что произошло в баре. И наверняка одобрит ее поступок. Но самое лучшее, что он обнимет ее, и она почувствует такую любовь, такую любовь… А это именно то, чего ей так не хватало последние два дня. Отогревшись в его объятиях, она расскажет ему обо всем.
Но только не о том, что ее университетский руководитель в пятницу днем вызывал ее для разговора. Ей до сих пор ужасно стыдно. Хотя ей нечего стыдиться Руперта, он наверняка найдет это забавным.
Перескакивая через ступеньки, Джем вставила ключ в замок и толкнула входную дверь.
— Руперт! — Ужасно, если он спит, она может разбудить его. Но сейчас он был настолько нужен ей, что она решила не беспокоиться на этот счет.
Но он не спал, в ванной слышался звук душа. Она представила, как он стоит голый под душем, как вода омывает его сильное загорелое тело, и почувствовала, как желание растекается в крови. И улыбка осветила ее лицо. Она сбросила один ботинок и украдкой проверила ручку двери. Может быть, Руперт изменил свою привычку и запер ее? Нет. Не запер. Она сбросила второй ботинок и сняла фиолетовые носки. Она никогда прежде не занималась любовью в душе.
Но Руперт, как оказалось, занимался.
Именно это он и делал в данную минуту. Джем замерла на пороге, разглядев сквозь густые водяные пары переплетение рук и ног. Сквозь шум воды она услышала стоны и вздохи, и женский голос… а дальше еще хуже — низкий голос Руперта:
— О! Да… да… о-о-о-о…
О нет! Пожалуйста, не надо! Этого не может быть!
Но возгласы в душе становились все громче, она видела загорелые ягодицы, распростертые руки, прижатые к стеклу кабины. Прежде чем случится дальнейшее, чему она никак не хотела быть свидетельницей, Джем бросилась к раковине и закрутила кран с горячей водой.
Все равно что вылить ушат ледяной воды на сцепившихся в драке собак. Теперь она понимала выражение — остудить чей-то пыл.
— О черт! — завопил Руперт, когда горячая вода в мгновение стала холодной. — Чертов слесарь!
— А-а-а… — послышался женский визг, и ногти, стуча в стекло кабины, искали задвижку, пытаясь открыть дверь. — Выключи его, выключи…
Джем схватила синие махровые полотенца, висевшие на медной рейке, и прижала их к груди. Отступив к двери, она вытащила ключ из двери в ванную и ждала, пока Руперт и его подруга попытаются выйти из кабины.
— А-а-а!.. — Выбравшись и увидев Джем, стоявшую в дверях, Каро (это была она) испустила оглушительный крик и отступила, натолкнувшись на Руперта.
Каро.
— Что за чертовщина? — выдохнул Руперт, удивленно глядя на Джем. — Ты же должна быть на работе.
— Извини, что потревожила тебя. — Слова вырвались из ее рта автоматически. — Я-то думала, что если приду раньше, то это будет приятный сюрприз. И знаешь что? Сюрприз будет… — Она повернулась к Каро: — Руперт сказал тебе, что мы встречаемся?
— Нет. — Взмахнув мокрыми ресницами, Каро улыбнулась уголками губ. — Он только сказал, что трахал тебя.
Каро всегда была высокомерной стервой. И безусловно, держала Руперта на коротком поводке.
— О'кей, — кивнула Джем.
— Слушай, извини. — Двинувшись вперед. Руперт потянулся к полотенцам в ее руках.
Но Джем быстро отступила назад. Надо же, какой занятный получается день!
— Я никак не ожидала, что вы здесь. Но не имеет значения. — И добавила спокойным тоном: — Оставайтесь!
Все еще держа полотенца в руках, она захлопнула дверь ванной и заперла на ключ.
— Джем! — услышав, как в замке повернулся ключ, закричал Руперт. — Не шути так, это глупо!
— Я не шучу. — Держа ключ в руках, Джем подумала минуту и сказала: — Я была глупая, но с этим покончено.
Был ли ее план чересчур жестоким? Нет, конечно, нет.
Десять минут спустя она постучала в дверь ванной:
— Все. Я ухожу. Ключи в помойном ведре. Смотрите не простудитесь. Пока!
Глава 41
— Джем? — Когда Джинни открыла входную дверь в десять часов вечера и увидела свою дочь, она решила, что у нее галлюцинация.
— Мама! — На мертвенно-бледном лице Джем застыло выражение горя; на щеках следы слез. Она упала в объятия матери.
— Родная моя, что случилось? Скажи мне! — Глядя в открытую дверь, Джинни заметила у подъезда такси и водителя, который шел к ним по тропинке.
— Все хорошо, дорогая? — У таксиста было доброе лицо. — Вы приехали и теперь в полной безопасности. Ведь вы дома. — Он смущенно посмотрел на Джинни. — Она плакала, когда я подобрал ее на станции. У нее совсем не было денег. Простите, с вас четырнадцать фунтов, мэм.
Потеряв от страха дар речи, Джинни как-то удалось сообразить, что от нее хотят, и найти кошелек на кухне. Двумя минутами позже она закрыла входную дверь и снова обняла дочь, которая теперь рыдала навзрыд.
Господи, лишь бы она не была беременна.
— Это из-за Руперта? — осторожно спросила Джинни немного позже, когда рыдания затихли, и теперь Джем лишь тихонько всхлипывала.
— Да-а-а. — Она кивнула, затем печально покачала головой: — Но это не все… только часть…
— Хорошо. Дорогая, ты дома. Не волнуйся, что бы это ни было, мы разберемся.
Джем вытерла глаза рукавом свитера.
— Не нужно. Я уже разобралась сама.
«Она убила его?»
— Что ты сказала?
— Все кончено. Я больше не вернусь назад. Никогда.
Что-то в ее спокойном тоне насторожило и испугало Джинни, и она почувствовала, как волосы зашевелились на голове от страха. Неужели она действительно убила этого подонка?
— Джем, ты должна рассказать мне, что случилось.
Что она может сделать для собственной дочери? Позвонить в полицию? Или защитить ее, увезти в Аргентину, чтобы уберечь от ответственности?
Да, Джинни знала, что так и сделает. Никто не заслуживает тюрьмы из-за убийства Руперта.
— О, мама, все было так ужасно. Руперт встречался с кем-то еще. Я застала их сегодня. Это Каро, его бывшая герлфренд. Ты ее видела, когда заезжала к нам.
— Я помню. — Джинни тогда очень не понравилась эта Каро. — Но что ты сделала?
Джем рассказала ей все. Когда выяснилось, что она не лишила жизни этих двоих, Джинни еще крепче обняла дочь.
— Дорогая, ты вовремя закончила эти отношения. Все будет хорошо. Но как они выберутся из ванной?
— Через окно, я думаю. Он слезет вниз по трубе голый и позвонит кому-то из соседей, чтобы впустили его. — Она замолчала и вытерла нос. — Жаль, что нельзя снять это на видео.
Шутка — это хороший знак. Джинни погладила дочь по голове и дала ей чистый платок.
— Подожди, будет и у тебя хорошая полоса. И потом, у тебя ведь есть друзья? Джем, родная, не надо плакать, когда они услышат, что ты сделала, то будут на твоей стороне.
— Нет, не будут, не будут! — Зарыдав снова, Джем уткнулась в плечо матери.
— Нет, будут!
— Не будут. Потому что я не вернусь назад. Потому что у меня больше не осталось друзей. Все ненавидят меня… они делают…
— Как ты можешь говорить так! А Люси?
— Тоже ненавидит, — причитала дочь, уткнувшись в мягкую кофту Джинни. — Она ведь встречалась с Рупертом. Но когда он выбрал меня, она обиделась и переехала.
О Господи! Оказывается, она многого не знала. Решив не отступать, Джинни напомнила:
— Но ведь есть Дэви!