— Забудь и иди сюда.
Они обнялись и смеялись и плакали, стоя у дверей. Наконец Дэви не выдержал:
— Ну, со мной не обязательно обниматься. — И просто похлопал Джем по плечу.
— Не могу поверить, что вы приехали в Корнуолл, — все еще ничего не понимая, проговорила Джем. — Как вы узнали этот адрес? Вы приехали на поезде?
В темных глазах Люси заблестели лукавые огоньки.
— Твоя мама приехала за нами.
— Моя мама? Когда? — Или у Джинни была машина времени, о которой она не знала?
— Сегодня, — пояснил Дэви.
— Но она работает сегодня. У них в ресторане свадьба и…
Люси улыбнулась:
— Она это придумала.
— Она сейчас забежала в магазин купить что-то из еды. Мы останемся на ночь. Ты можешь пригласить нас войти? — Дэви приложил руку к груди. — Для моей раны не очень полезно, если я буду стоять на сквозняке.
— О Господи! Конечно, входите.
— Он придуривается. — Люси сделала большие глаза. — Это всего лишь царапина. Я могла бы сделать получше своими ногтями.
— Я хочу, чтобы вы все рассказали по порядку, — сказала Джем, ведя их в дом.
— А что, собственно, рассказывать? Лучше послушай, что произошло, когда твоя мама заехала на Пембрук-роуд, чтобы забрать твои вещи.
Глава 45
Джем изменилась до неузнаваемости. Один раз в своей жизни Джинни поступила, поддавшись импульсу, и выиграла. Джем обнимала ее, говоря:
— Мам, не могу поверить, что ты это сделала. Все уладилось. Я так счастлива!
— Она не могла пережить, что ты бросила университет, — объяснила Люси. — Она была в отчаянии.
Джинни улыбнулась им, потому что всем своим сердцем хотела, чтобы Джем всегда была с ней, чтобы защитить ее от всего плохого. Сделав то, что она сделала, то есть открыв перед Джем возможность снова уехать в Бристоль, Джинни совершила самый мудрый поступок в своей жизни.
И на этот раз она не сомневалась, что Джем будет счастлива. Завтра вечером она отвезет их обратно в Бристоль. В течение последнего семестра все трое будут жить у Роны в Хенбери. Это было трудно, но возможно: Дэви переедет в крохотную комнатку, в которой жила Люси, а Люси и Джем поселятся в его прежней комнате. Вместе они собираются приложить все усилия, чтобы сдать экзамены. Джем, снова полная надежды, будет заниматься и наверняка сдаст их. Затем после летних каникул Люси и Джем найдут себе новую квартиру, надеясь, что ее хозяином будет кто-то менее привлекательный, но более порядочный, чем…
— Мама, ты должна рассказать мне, что случилось с Рупертом.
— О да. Это было забавно. Надо было видеть его лицо, когда он открыл дверь.
— Привет, Руперт, — с улыбкой сказала Джинни. — Значит, тебе удалось выбраться из ванной? Я приехала, чтобы забрать вещи Джем. И задаток.
Он прикусил губу.
— Вы можете взять ее барахло. А чтобы получить задаток, она должна была предупредить за месяц, что уезжает.
— Руперт, не стоит так. — Направившись в бывшую комнату Джем, Джинни с сожалением взглянула на него: — Я не уйду, пока ты не вернешь мне деньги. Наличными.
Что ж, почему бы и нет? Пятьсот фунтов — это пятьсот фунтов. И видимо, ее вид говорил сам за себя, потому что Руперт тяжело вздохнул и пошел в свою спальню, а через пару минут вернулся с деньгами.
— Можете не считать.
— О нет. Я лучше пересчитаю, в последнее время ты не отличался особой честностью. — Джинни прошла в комнату Джем и собрала ее вещи. Когда она вернулась, Руперт стоял в гостиной и курил, глядя в окно. Видимо, он заметил внизу Дэви.
— Вижу, что с вами Стоукс? Только не говорите мне, что он теперь не моет туалеты, а стал вашим верным помощником.
— Руперт, он стоит десятка таких, как ты, — терпеливо проговорила Джинни. — Я не уверена, что ты когда-нибудь поймешь это, но по крайней мере кое-кто уже понял. И он счастлив.
Руперт усмехнулся, выпуская струйку дыма.
— Вы думаете, я — нет?
— Почему же? Я уверена, что сейчас это именно так. Ты живешь своей собственной жизнью, делаешь то, что тебе нравится, и не беспокоишься, что кому-то от этого может быть плохо. Но когда-нибудь такая позиция повернется против тебя. И когда это произойдет, ты узнаешь, что чувствует человек, который привык лишь получать.
Он приподнял брови:
— Снова лекции? Как я полагаю, я должен упасть на колени и умолять о прощении грехов?
— Вовсе нет, — пожала плечами Джинни. — Я рада, что все случилось так, как случилось. Моя дочь сделала большую ошибку, но извлекла из нее урок на всю жизнь. И ей повезло, теперь она никогда не станет иметь дела с парнями вроде тебя.
— Вроде меня? — Удивленно приподняв брови, Руперт выбросил сигарету в окно.
— Много денег и ничего за душой. Не думаю, что найдутся люди, которых устраивали бы такие отношения. — Раздраженная тем, что он выбросил сигарету в окно, она не выдержала и сказала: — Думаю, что твоя мать тоже пришла к такому выводу.
Самоуверенная ухмылка исчезла с лица Руперта. Мгновенно насторожившись, он резко повернулся к ней:
— Что вы сказали?
— Твоя мама. Ты говорил мне, что она умерла, помнишь? — Джинни покачала головой. — Я так сочувствовала тебе тогда. Но ты ведь сказал мне неправду?
Она наблюдала, как бледность заливает его лицо. Спасибо Интернету и Финну, который узнал вторую фамилию Руперта.
— Она умерла, как я и сказал. Для меня.
— У твоего отца было много романов, хотя он был женат. И он сделал все, чтобы она чувствовала себя несчастной, но она терпела все из-за тебя. Затем, когда тебе исполнилось тринадцать и тебя отправили в пансион, она полюбила другого мужчину. И когда твой отец узнал об этом, он выгнал ее.
— Прекрасно. Вы сказали все, что хотели? А теперь можете идти. — С холодным взглядом Руперт закурил другую сигарету.
— Еще минуту. — Джинни не могла остановиться. — После этого ты порвал все отношения с матерью. Она все с тем же человеком, и они счастливы вместе. Похоже, он хороший человек.
— Мне это не интересно. — Руперт стиснул зубы. — Вы закончили?
— Твоя мать скучает по тебе. Ужасно. — Ее тон смягчился. — Я бы хотела, чтобы ты подумал, как увидеть ее снова.
— Не надейтесь. — Его щека задрожала.
— Ведь у тебя две маленькие сестрички, которых ты никогда не видел.
— Которые живут в муниципальной многоэтажке в Хэкни с моей матерью и монтажником пластиковых окон по имени Даррен. Теперь вы довольны?
Джинни почти жалела его. Почти.
— Я? Вполне. А ты?
— Лучший день в моей жизни. — Вторая сигарета полетела в окно и приземлилась на тротуаре. — Мои поздравления. Я думаю, вы расскажете Джем?
Он был зол и печален. Джинни покачала головой:
— Нет. Но сделаю это, если услышу, что ты снова посмел чем-то обидеть ее. Советую тебе держаться подальше от моей дочери и ее друзей, о'кей? — Она взяла сумки с вещами Джем и заметила, что Руперт открыл входную дверь. — И ты бы не умер, если бы пользовался пепельницей.
Так как она была нормальным человеком, ее убивало то, что она должна сохранять историю матери Руперта в секрете. Но где-то глубоко в душе она была уверена, что состоявшийся резкий разговор, возможно, заставит Руперта возобновить отношения с матерью.
Внутренний голос, действуя менее альтруистично, нашептывал ей, что мягкосердечная Джем не должна узнать об этом, она будет переживать и жалеть Руперта и, чего доброго, начнет винить себя за то, что так поступила с ним.
А этого она никак не хотела.
Поэтому Джинни тщательно скрывала информацию. Дэви и Люси, так же как и Джем, были уверены: Джинни просто устроила Руперту блестящий разнос и тем самым стерла высокомерную усмешку с его физиономии.
— Вот что я сделала, — закончила свой рассказ Джинни и с благодарностью взглянула на Финна. Они улучили минутку во время ленча в понедельник, чтобы обменяться новостями. — Благодаря вам.
Он улыбнулся:
— Я рад. Нам повезло, что у него такая необычная фамилия.