Наконец, одна галка научилась открывать черные коробочки до тех пор, пока не находила в них двух семян, зеленые — трех семян, красные — четырех семян и белые — пяти семян. Попугая же можно было приучить к тому, чтобы при трех ударах в колокол он съедал три семени, а при двух — только два.
Путем изменения условий опытов было установлено, что птицы могут ориентироваться только согласно порядковому чередованию числа семян. Следующий опыт хорошо показывает, что запоминание порядкового числа семян определяет поведение птиц.
Галка должна была открывать крышки коробочек, пока не найдет пять семян. Семена были следующим образом распределены в первых пяти коробочках: 1,2,1,1,1. Галка открыла только первые три коробочки, и, таким образом, она собрала лишь 4 семени. Она их съела [82] и вернулась на свое место так, будто правильно выполнила свое задание.
Коробочки с нанесенными на крышке пятнышками и таблички-«ключи».
Птица в соответствии с «ключом» поднимает крышку коробочки с определенным числом пятен.
Исследователь, руководивший опытом, уже собирался занести в протокол результаты опыта как ошибочные, но галка вернулась к стоявшим в ряд коробочкам, и ее поведение было точно таким, как у рассеянного человека, который не помнит точно, закрыл ли он дверь на ключ, и теперь возвращается, чтобы дернуть за ручку.
Галка подошла к первой коробочке и кивнула один раз годовой, прежде чем ее открыть. У второй коробочки она дважды кивнула головой, у третьей — один раз, а затем открыла четвертую коробочку, которая оказалась пустой. Затем птица открыла крышку пятой коробочки и вынула оттуда последнее семя. После этого она не пошла к стоявшим далее коробочкам, а вернулась на свое место. Видно было по ней, что теперь-то она уже уверена, что выполнила задание.
На основании этих опытов можно сделать вывод, что птицы на самом деле способны считать до определенного предела: они могут выделить только до пяти существующих количественных соотношений. Очень интересно отметить, что человек, если ему помешать считать вслух, [83] способен запоминать тоже приблизительно только до пяти. Если показывать человеку предметы в течение такого короткого времени, что он не успевает их сосчитать, то впоследствии он может твердо вспомнить только до пяти. После пяти следует уже «много».
Можно предположить, что способность считать (развитию которой у человека чрезвычайно способствовало понятие чисел) появилась в животном мире уже до человека. Доказательством служит то, что эта способность в скрытой форме существует у птиц.
Имеются эксперименты, которые показывают, что очень трудно приучать животных запоминать цифры, и кажется, что в природе животные не пользуются этой способностью. Однако естественный и искусственный отбор часто развивают такие способности, которые первоначально существовали только в форме второстепенной особенности. Тот факт, что у птиц можно обнаружить способность считать, показывает, что при естественном отборе у позвоночных налицо были основы, на которых могли базироваться способности человека к счету. Следовательно, нельзя думать по поводу особенностей человека, кажущихся самыми отвлеченными, будто это продукт какого-то божественного чуда, вызванного с помощью сверхъестественных сил. Все особенности человека имеют глубокие корни в животном мире.
У птиц можно найти еще одну способность, которая, можно предположить, существовала у млекопитающих и могла служить базой для развития важнейшей способности человека. Некоторые птицы — замечательные подражатели. Они могут прекрасно подражать самым различным звукам.
Способность издавать звуки часто встречается среди высших позвоночных. Но из звуков, имеющих определенное биологическое значение, не могла развиться речь. Так, например, записали звуки, которые издают шимпанзе, и даже смогли установить их значение. Эти обезьяны издают одни звуки в случае опасности, другие же — при виде пищи и т. д. Был составлен даже «словарь» языка шимпанзе. Однако звуки, издаваемые шимпанзе, нельзя сравнивать со словами человека. «Слова» шимпанзе определены биологически и передаются по наследству.
С огромными трудностями пытались научить разговаривать маленьких шимпанзе, которых с раннего возраста [84] воспитывали в человеческих условиях вместе с детьми[15]. Эти животные очень легко научились пользоваться столовым прибором при еде, чистить зубы и т. д., но разговаривать их нельзя было обучить. Следовательно, речь возникла только из таких звуков, которые могли разнообразиться в зависимости от цели их применения.
15
Замечательное исследование такого рода было сделано известным русским зоопсихологом Н. Н. Ладыгиной-Котц в 1913— 1916 гг. над детенышем шимпанзе, а в 1925—1929 гг. над собственным сыном и опубликовано в книге «Дитя шимпанзе и дитя человека», вышедшей в 1935 г.—