Да уж. Звучит нелепо, но обнадеживающе — шанс вернуться домой все же имеется. Некоторое время я еще поспрашивал о Ризоме и о таинственных людях в пальто, но никакой конкретики не получил. Лебедев намеренно сворачивал разговоры. Он явно знал больше, и скользкие ответы вроде «поди да узнай» и «знал бы прикуп, жил бы в Ризоме» только нагляднее показывали, что дедок темнит. Или скорее не хочет разбрасываться словами, может надеется выменять остальную информацию позднее — на что — нибудь более ценное. Иначе зачем ему что — то скрывать?
— А с Царем ты зря сцепился, — как бы невзначай в очередной сменил тему Лебедев. — Он на улицах Лиговки вырос, по — другому не может. Тем не менее, парень он толковый. Бывало, чуть ли не за всю бригаду пахал и за наших заступался.
— Мне — то что с того? Он угрожал и выделывался, за то и получил. И еще получит.
— А ты на провокации не ведись. Вам бы обоим понты свои подальше запихнуть, и сработаетесь за милую душу. Ты знаешь, как он попал сюда?
— Откуда бы мне знать? — равнодушно ответил я.
— Наперстничеством он занимался. И занимался очень умело. Вот только когда люди Медведевых начали с его команды за крышевание взымать, он решил съехать с темы, заодно и их конкурентам сдать. Вот и нашли ему применение получше.
— Да тут кого ни возьми, — весело сказал Иваныч, — все где — то косякнули.
Я пришел к выводу, что Иваныч не умеет говорить без смеха. Абсолютно любая тема вызывает у него улыбку.
В хату вошел мужчина средних лет. Лебедев поддержал собеседника и подхватил инициативу:
— Вот Мишаня, например, у Медведевых шестеркой ходил. До тех пор, пока однажды не прокололся с заказухой. Наследил. Полиция и тайная канцелярия на него быстро бы вышли — оставалось либо убрать, либо сюда спрятать. Повезло, что выбрали второе.
— Ух как повезло! — язвительно буркнул упомянутый Мишаня и улегся на свою койку, отвернулся к стене. — А ведь сперва в уши долбили: «Потерпи, Мишаня, это для твоего же блага, временно на дно заляжешь, потом выйдешь».
— Кто ж знал, что дно окажется не фигуральным! — захохотал Иваныч, хлопая по колену. — Ну так и я сам аналогично: работал с воровайками — угонщиками на князя Кипарисова. Все чисто было, не придраться. А потом ребята угнали машину не того человека, и Медведевы половину клана зачистили. Ну, зато теперь бухло покупать не надо, за так наливают! — заржал он.
— А меня на вокзале угостили, — начал рассказывать Лебедев. — Кофе, кажется, предложили, ну а я и согласился, очень уж депрессивное состояние было, хоть вешайся. Проснулся уже здесь.
Потом Лебедев рассказал и об остальных — они как раз начали прибывать в хату. Никаких интересных историй там не было: каждый на чем — то попался, поверил незнакомым людям на улице, предлагающим работу, и так далее.
Насколько я понял, основная работа у всех была утром — днем, а эти вечерние четыре часа были вне очереди. Царь пришел последним. На меня он смотрел со злобными выпученными глазами, словно был готов откусить от меня кусок. Но молчал, не нарывался.
— Надо отсюда бежать, — спустя время сказал я, прохаживаясь по хате.
В ответ раздались усмешки и скептические возгласы о том, что бесполезно.
— Если организовать все большой компанией, это дастся намного легче. Бежать я в любом случае буду, вопрос только — с вами или без.
— Ты нам лучше про стрелку расскажи, — напомнил Лебедев.
И я бы и правда что — нибудь рассказал, даже планировал присесть — стоять уже не мог, голова кружилась. Но стоило посмотреть на свои руки, как померещилось, словно все вены горят огнем — настолько ярко, что я вижу их сквозь кожу. Тут — то и наступила тьма…
Глава 9
— Тёма, подъем! Приехали. Пошли прогуляемся.
Голос отца вызволил меня из глубокой дремоты, в которой я находился всю дорогу. Сказать по правде, я откровенно дрых. Еще бы — ночью мы с ребятами ошивались на крышах Литейного проспекта. Засекали время залазов, вешали репшнуры, через дрон перекидывали ленты на противоположные крыши. Полноценный хайлайн — ходьбу по веревке над пропастью — пока еще не провернули, но и подготовительный процесс забрал все силы. Особенно в такую жару.
Отца мои приключения интересовали мало, вместо этого ему отчаянно захотелось провести это утро понедельника за городом и непременно со мной. Я даже не интересовался деталями — всю дорогу до Зеленогорска продрых.