— Не только признались. Отстаивали с пеной у рта. Потрясали конвенциями о международном праве. А младший Д. упорно отстаивал наше право на тотальную разведку, на разведку с «позиций силы», без всякого фигового листка. Потасовка была шумной и длительной. Пришлось высказать свое решающее слово первому американцу из первого десятка.
— Интересно, что он сказал? — оживился Картер.
— Вот тут я подхожу к главному, о чем хотел поговорить с вами. Первый американец сказал твердо и ясно: «Все средства обороны хороши, если они обеспечивают безопасность наших институтов. И все средства разведки благородны, если они укрепляют наш образ жизни. — И еще он сказал следующее: — Я всегда считал разведку глазами войны, ее локатором. И теперь я припас самые высшие ордена тем разведчикам, которые будут доставлять из Советского Союза важные сведения о его военной и экономической мощи. И мне наплевать, как это будет сделано, с нарушением так называемых международных правовых норм или в обход их. В данном случае уместно вспомнить знаменитое «Цель оправдывает средства».
Генерал Крапс взял бокал с коньяком, отхлебнул большой глоток и через прозрачное стекло посмотрел на Картера.
— Плагиат? Нет! Мысли передаются даже на таком расстоянии, как Вашингтон — Мюнхен. Не ясно только, кто передавал, а кто принимал — я или он, первый американец.
Генерал сопроводил свою шутку веселым смехом.
Картер почтительно слушал шефа, с обожанием вглядывался в него и мучительно думал: «Почему он так добр со мной?»
Генерал Крапс строго проверял и контролировал работников своего отдела. Однако строгость не мешала ему быть щедрым на похвалу и ласку. Всякого, кто отличился, он считал своим долгом похвалить. Пусть каждый гордится тем, что сделал. Гордый работает масштабнее.
Генерал разговаривал с Картером, не жалея драгоценного времени и не боясь доверить ему кое-какие важные секреты. Доверие это впоследствии окупится с лихвой.
— В хорошее время вернулись вы, Раф. Мы — на коне. Началась наша эпоха. Выслушайте то, что я вам скажу, и начисто забудьте!… Мы в течение нескольких лет создавали вокруг Советского Союза и стран его блока кольцо разведывательных радиолокационных станций — в Гренландии и Шотландии, на Аляске, в Иране, в Турции, Норвегии, Пакистане. Хорошо потрудились. Теперь и этого недостаточно. Обстановка потребовала от нас более активной разведки, разведки, так сказать, в глубину и высоту. И мы создали условия для этого. По нашему заказу фирма «Локхид» построила и уже испытывает специальный разведывательный самолет, недоступный ни зенитной артиллерии, ни истребителям. Он способен без посадки, без всякого риска быть сбитым, перемахнуть СССР от берегов Черного моря до берегов Ледовитого океана на высоте двадцати тысяч метров и при этом зафиксировать своей чувствительной аппаратурой все интересующие нас объекты.
— Потрясающе! — воскликнул Картер.
— Да, мы уже завоевали небо над Советами, сделали его открытым. И землю сделаем широко открытой для нашей разведки, если поднимем ее на уровень локхидовского самолета. А сейчас мы пока ползаем. Это тоже факт, мой друг. И об этом я хочу обстоятельно поговорить с вами. Собственно, ради этого я и пригласил вас сюда. Да! В нашем распоряжении сто миллионов долларов, тысячи и тысячи перемещенных лиц, нас открыто поддерживает вся официальная Америка, на нашей стороне свободный мир, и все-таки мы ползаем. Провал за провалом. В Закарпатской Руси. В Минске, Таганроге, Владивостоке. В Москве. Проваливаются не только новички. Приходится ставить крест даже на самых опытных, самых надежных агентах. В чем дело? Вы привезли мне ответ на все эти вопросы?
— Да, сэр. Вы затронули то, о чем я думал долго… Разрешите изложить свою точку зрения на эту проблему в письменном виде. Это будет целая книга.
— Отлично! А теперь, хотя бы в двух словах, — кто виноват в наших провалах?
— Сэр, в двух словах на такой вопрос ответить невозможно. Все же попытаюсь… На собственном опыте, на собственной шкуре я убедился, что работать в России нашему брату дьявольски трудно. Ты подготовлен как нельзя лучше, снабжен железной легендой; имеешь настоящие документы, настоящую биографию, настоящих родственников, настоящее прошлое — и с треском проваливаешься рано или поздно.
Генерал Крапс впервые за все время разговора с Картером проявил нетерпение: глянул на часы, нахмурился. Но Картер так распалился, что не понял намека или не захотел понять его.
— На трех китах построено здание нашей разведки в России — на подкупе, на использовании морально неустойчивых элементов, на ненависти некоторой части населения к Советам. И все три кита дохлые, давно протухли. Далеко мы не уедем на них, сэр! Надо перестраиваться. Надо искать новые приемы.