— Почему чернобыльской?
— А я родилась двадцать шестого апреля восемьдесят шестого года.
— Ликвидатор? — Спросил Артём, девушка кивнула.
— Он очень сильно болел, последние годы, но никогда не жаловался. Так же тихо ходил на работу в институт и выслушивал упреки матери, какая она была дура, что с ним связалась и какой он неудачник. Пока папа был жив еще терпимо было, он со мной разговаривал, жалел меня, а когда его не стало, совсем плохо сделалось, еще и школа. — Лариса замолчала.
— А школа что? — Спросил Артём, когда молчание девушки затянулось.
— А. — Отмахнулась она. — Я вытянулась очень быстро, была длинная и худющая, еще и с этой косой до задницы. Ужас. А еще однажды мать меня позвала на весь двор, в своей обычной манере — кобыла чернобыльская, случившиеся рядом одноклассники услышали, да так ко мне и привязалось, до восьмого класса. — Девушка снова замолчала.
— И? — Жестоко потребовал продолжения Артём.
— Ты действительно хочешь это знать?
— Да.
— Ну как знаешь. — Пожала плечами она. — В самом начале учебного года, в восьмом классе, я познакомилась с мальчиком, случайно, на улице, он был старше меня лет на пять. Такой милый, трогательный. Он просто встречал меня возле школы и просто провожал до дома. А по дороге мы разговаривали, просто разговаривали. Однажды я задержалась в школе, а он ждал, и дождался. Мы снова неспеша шли с ним из школы и нос к носу столкнулись во дворе с моей мамашей, что тут началось! Она так орала, какая я блядь подзаборная, шалава дешевая и сволочь неблагодарная. На него наорала, что если еще рядом со мной увидит, заставит меня написать заявление будто он меня изнасиловал.
— И что он? — Заинтересованно спросил Артём.
— Он то. Он поступил по-мужски! — Грустно усмехнулась Лариса.
— А точнее.
— Убежал! Умчался, только пятки сверкали.
— Бывает. — Просто сказал Артём и начал баюкать истерично смеющуюся девушку, это помогло, она перестала страшно смеяться и тихо заплакав опять заговорила.
— А меня мамочка за косу потащила домой. Она ведь не просто так запрещала мне волосы стричь, ей видите ли так удобней было меня на путь истинный наставлять. Затащила она меня домой и так избила, что очнулась я только в больнице.
— Она тебя и раньше била?
— Раньше? Нет, милый, не раньше, а каждый день, без перерыва на выходные и праздники.
— А брат что?
— Братик-то? Братик умница, весь в папочку пошел, рохля и подкаблучник, мамочкин любимчик. Он только и мог, что хихикать да ей под руку еще поддакивать. Из-за него она и не села.
— Почему? — Удивился Артём.
— Не знаю чего он там в милиции наговорил, но так получалось, что вроде я сама виновата, и шлындалась постоянно, и на мать с кулаками лезла. Нарисовал меня таким типично проблемным подростком, а она вроде такая вся белая и пушистая, молча терпела, пытаясь сама с дочерью справиться чтоб сор из избы не выносить. А тут вот не выдержала, ударила один раз, да так удачно, что я об плиту голову пробила. — Лариса замолчала ненадолго, потом усмехнулась. — Зато косу в больнице отрезали.
— А после больницы что? Детский дом?
— Нет. Просто домой. Только на учет поставили.
— А мать?
— В первый же день попыталась меня уму-разуму поучить, только я ей не позволила. Взяла нож и сказала, что если она меня еще хоть раз пальцем тронет — мне терять уже нечего.
— Из дома выгнала? — Немедленно спросил Артём.
— Хотела.
— А ты?
— Ну да! Так я ей и ушла! Чтоб она меня вообще в дурку упекла? Так ей и сказала, что я здесь живу и жить буду, а она меня кормить будет, пока я школу не закончу и в институт не поступлю, а попробует меня в квартиру не пустить, я тут же буду с нарядом милиции и разговор уже другой пойдет. Ну она что-то орать начала, про то, что это ее квартира, а я здесь никто. А я ей сказала, что эту трехкомнатную квартиру мой отец в Чернобыле заработал, а она пусть молится, чтоб я в институт поступила и общагу получила, потому что только в этом случае я не начну требовать раздела квартиры сразу по достижении восемнадцати лет.
— И как?
— Нормально, успокоилась. Так, ходила только, свистела змеюкой, но мне это было безразлично, я дома-то почти не появлялась, все свободное время в библиотеках просиживала.
— В библиотеках? — Переспросил Артём.
— А где ж еще. — Усмехнулась девушка. — Тепло, тихо, спокойно, никто к тебе не лезет, можно и уроки сделать, да и подремать в тишине. Я в библиотеках с третьего класса околачивалась, как только папа умер, так практически там и поселилась. Кругом кошмар и безнадега, а книгу откроешь, хоть там немного чистоты и счастья.