Когда суженая к нему придвинулась, он усадил её между ног, прижал спиной к груди и стал нежно поглаживать ей живот.
Пэм наслаждалась движением его ладоней, но тут ребёнок сильно толкнулся, и воин замер.
— Ты это почувствовал? — радостно воскликнула она.
— Больно? — спросил Дункан, возобновив ласки.
— Порой бывает. — Пэм теснее к нему прижалась. — Но это приятная боль.
— Крошка, тебе нужна кровь? — Дункан положил подбородок ей на макушку.
Пэм на секунду задержала дыхание, потом, стараясь унять волнение, глубоко вздохнула.
— Если ты не против. — Ей всё ещё тяжело было свыкнуться с жаждой крови. — Думаю, малыш отнимает у меня много сил. Поэтому ощущаю сильную слабость.
— Развернись.
С помощью воина Пэм встала на колени.
— Может взять полотенце? Не хочу замарать кровью твою кровать.
— Нашу кровать, — поправил воин рокочущим голосом.
— Нашу кровать, — повторила она шепотом, и её золотистый глаз потемнел.
Одобрительно кивнув, Дункан поднёс запястье ко рту, но остановился, когда Пэм нахмурилась.
— Что не так?
— Я хочу взять кровь из шеи, но не могу.
Пэм смущённо отвела взгляд и судорожно сглотнула застрявший в горле комок. Она хотела полностью ему довериться, но при первой же попытке провалилась с треском. Собственно, этого больше всего Пэм и боялась.
Дункан тихо зарычал и полез в задний карман брюк. Одной рукой он раскрыл нож и поднёс к своей шее.
— Для меня нет ничего более желанного, чем ощутить, как ты берёшь кровь из моей шеи.
— Правда? — Она снова бросила на него взгляд и закричала, хватаясь за нож. — Что ты задумал?
Он поймал её ладошку свободной рукой.
— Осторожно. Нож такой острый, что ты легко порежешься до кости.
— Не вздумай себя резать! — в ужасе воскликнула Пэм. — Я с удовольствием буду питаться от запястья.
— Милая, я, как никто другой, великолепно управляюсь с ножами, — заверил воин и, не колеблясь, мастерски сделал два надреза на шее.
Закрыв нож, вампир положил его на столик рядом с кроватью – если понадобится, он легко им снова воспользуется – и за затылок притянул к себе суженую.
Пэм уставилась на крепкую шею, из двух колотых ран которой медленно сочилась кровь.
— Не могу поверить, что ты это сделал.
— Ради тебя я готов на всё, — заявил он и отклонил голову так, чтобы любимой удобнее было сосать кровь.
Вздохнув, Пэм прижалась губами к ранкам. Вкус крови действовал на неё, как наркотик. Вскоре она уже пила живительную влагу большими глотками, на которую тело отреагировало острой потребностью, грудь отяжелела и стала чувствительной. Трусики мгновенно намокли, а Пэм больше всего на свете захотелось ощутить член между ног. Потрясенная такими мыслями и чувствами, она безумно обрадовалась, что снова может возбудиться.
Не теряя времени, пока порыв страсти не угас, Пэм провела рукой по сильной, мускулистой руке воина и взяла за запястье. Не торопясь, она положила его ладонь себе на ногу и повела ею вверх к ноющей груди. Почувствовав нерешительность вампира, Пэм оторвалась от его шеи и прошептала:
— Дункан, пожалуйста. Я хочу тебя.
Зарычав, воин сжал её мягкую грудь. Потёр через футболку её соски, и те затвердели. Рукой проскользнул под одежду, стянул лифчик, чтобы коснуться нагой плоти. Тихие стоны суженой его подстёгивали и уносили на небеса. Дункан страстно жаждал вкусить сладкий бутон, упиравшийся ему в ладонь и моливший о большем. Извиваясь и дёргаясь, Пэм давала ему понять о переполнявшем её желании. Он и сам находился на грани, твёрдый член болезненно тёрся о джинсы, рвясь наружу.
Пэм зализала его ранки. Оседлав вампира, она впилась в него поцелуем. Потом, отстранившись от любимого, стянула с себя футболку и бросила её на пол. Увидев во взгляде воина безумную страсть, а не отвращение, Пэм воспарила к небесам.
— Твою мать, — от охватившего его вожделения прохрипел он.
Дункан потянул её вниз, втянул в себя сосок, кружа языком по затвердевшей вершинке, потом то же самое проделал с другой грудью.
Пэм не терпелось увидеть вампира обнажённым, поэтому она просунула руки между их телами и помогла ему стянуть с себя футболку через голову. Пэм медленно провела ладонями по широким плечам к могучей груди и стала ласкать большими пальцами его соски. Потом круговыми движениями пробежалась пальцами по плоскому животу.
Дункан заметил, как она то и дело бросает взгляд на его лицо, словно убеждаясь, что рядом с ней именно он. Его это совсем не беспокоило, но вот прикончить ублюдка, который вселил в неё этот страх, безумно хотелось. И именно в эту минуту воин поклялся себе, что заставит любимую забыть о существовании Кенни Лоуренса.